Анна Кутковская Младенец-андроид

Это был идеальный ребенок. Настолько идеальный, что Сьюзан порой задумывалась: уж не подложили ли ей в родильном доме вместо сына маленького робота или андроида. По сравнению со старшей дочерью это было небо и земля: Мэри с первого своего вздоха громко заявила этому миру о своем рождении и не прекращала делать это ни на минуту по сей день.

Сейчас, глядя в прошлое, Сьюзан казалось, что дочь кричала круглосуточно, без перерыва на сон и отдых. Первые полгода слились для нее в сплошную маету и бессонницу. Поэтому, когда Мэри исполнилось пять лет, Сьюзан торжественно поклялась себе, что больше детей в их семье не будет. Если только внуки. В дальнейших планах у Сьюзан была карьера, семейные путешествия и воспитание дочери.

Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. В один далеко не прекрасный для Сьюзан день тест на беременность показал две полоски. Муж был на седьмом небе от счастья, чего нельзя было сказать о самой Сьюзан. После долгих разговоров и даже небольшого скандала на семейном совете было решено родить второго младенца и нанять няню, когда ребенку исполнится год. Саму же Сьюзан отпустить в вольное плавание по волнам ее приостановившейся журналистской карьеры.

Уже задолго до родов Сьюзан приготовилась к самому плохому – бесконечному крику и плачу. Но младенец – пухлый розовощекий малыш, сопел в пеленку и даже не думал плакать. Рот он открывала только для того, чтобы поесть или проагукать этому недружелюбному миру что-то на своем языке.

Первые несколько недель Сьюзан ожидала большой подставы: все ждала, когда Роберт, так было решено назвать малыша, начнет заходиться неистовым плачем. Но мальчик был образцово-показательным: кушал, пачкал пеленки и спал как по расписанию. Сьюзан расслабилась и была даже в какой-то мере счастлива. И только иногда ее посещала мысль о том, что нормальные дети так себя не ведут.

Семейная жизнь текла своим чередом: по будням глава семейства исправно уходил на работу, а по выходным готовил барбекю или стейки на лужайке, Мэри ходила в сад, не доставляя особых хлопот, Роберт рос. Вот она – идиллия. Но Сьюзан что-то тревожило. Ей все время казалось, что этому скоро придет конец. А чуть погодя она поняла, что не так. За ней следили.

Следили за тем, как она ухаживает за Робом, насколько хорошо исполняет свои материнские обязанности, все ли делает правильно. Поэтому если ей случалось задремать днем и не успеть вовремя сменить сыну подгузник, она начинала клясть себя, на чем свет стоит.

Большой Брат не дремлет – под этим девизом проходила жизнь Сьюзан до того момента, пока она не поняла, что нет никакого Большого Брата. А следит за ней ее сын. Да-да, собственный сын следил за ней!

Случилось это ранним осенним утром на излете октября. Крис уже ушел на работу, а Мэри сладко досыпала оставшиеся перед подъемом полтора часа. Сьюзан не спала – лежала с закрытыми глазами. Солнечные лучи робко заглядывали в окно, рисуя на одеяле узоры голыми ветками, на которых кое-где еще сохранились листья. Те мужественно трепетали на ветру, будто хотели показать, что не боятся зимы. Но, как и их облетевшие собратья, были уже пожелтевшими и увядшими, опаленные ночными заморозками.

Роберт, спавший в колыбельке рядом с кроватью, завозился – видимо, перевернулся. И тут Сьюзан услышала отчетливое «мама». Донеслось оно точно от малыша, потому что комната Мэри, хоть и находилась напротив, была закрыта.

«Может, показалось?» – подумала Сьюзан и продолжала лежать молча, прислушиваясь к мягкой и сонной тишине. И вот снова: «Мама»! Она подскочила и заглянула в колыбель. Роберт лежал спокойно, смотрел на Сьюзан большими голубыми глазами и молчал.

Весь день женщина думала о том, может ли почти годовалый ребенок разговаривать так внятно и четко. В Интернете на этот счет мнения разделились: официальная медицин утверждала, что такое невозможно, а вот сторонники всяких чудес клялись, что были свидетелями того, как новорожденные, а не то, что годовалые, ходили, бегали, разговаривали и даже доказывали теорему Виета. Последним Сьюзан, конечно же, не верила.

Придя к выводу, что ей все же показалось, она решила за ужином спросить у мужа, не замечал ли он ничего странного за Робом. Но нет, ничего такого, что выходило бы за рамки нормального развития – флегматичный и дотошный, в этот раз Крис ограничился парой слов. Но Сьюзан решила внимательнее приглядывать за сыном. И ее усилия очень скоро принесли свои плоды.

27 октября

Видимо, у Роба начал резаться очередной зуб, так как с самого утра он не слезал с рук, плакал, ничего не ел и норовил засунуть в рот все, что находилось в зоне его досягаемости, а после этого снова расплакаться. Сьюзан уже не знала, что делать с сыном и чем его отвлечь, чтобы приготовить ужин. В итоге колыбель из спальни благополучно перекочевала в кухню, Роберт был уложен в нее, а сама Сьюзан, напевая какую-то рифмованную чушь и покачивая кроватку правой ногой, принялась готовить ужин.

Усталость, покачивание или спокойная песня утихомирили Роба – через десять минут он смежил красные от слез глаза. Сьюзан, бросив торопливой взгляд на мальчонку, прекратила петь и решила отлучиться в уборную.

Вернувшись на кухню, она не смогла найти ножа – тот словно канул в лету. Потратив на бесплодные поиски уйму времени, Сьюзан взяла другой нож и вернулась к готовке. Но тут краем глаза заметила, что Роберт наблюдает за ней, полуприкрыв глаза. Сьюзан резко обернулась, сын тут же плотно сомкнул веки. Развернувшись так, чтобы видеть Роба, Сьюзан вернулась к своим делам, пристально поглядывая на него. Но тот больше ничем не выдала себя. Нож не нашелся ни на следующий день, ни через неделю – он будто испарился.

31 октября

Канун Дня всех святых выдался хлопотным. Мэри, которая в этом году собиралась колядовать с соседскими детьми, начала готовиться к этому еще с утра. По этой причине она раз десять примерила свой костюм, раз двадцать сказала, что это костюм для малышни, а ей нужен костюм как у взрослых, и столько же раз согласилась на уговоры Сьюзан о том, что ее костюм будет самым лучшим и необыкновенным среди всех костюмов. На предпоследней примерке Мэри запуталась в просторной штанине и упала, порвав мотню. И пока она заливалась слезами, Сьюзан в спешном порядке зашивала дыру. А после этого еще нужно было приготовить сладости для колядующих, съездить в магазин – хлопот было хоть отбавляй.

В итоге, когда соседи забрали Мэри, обессилевшая Сьюзан рухнула в кресло. И единственным ее желанием было стать Спящей Красавицей, чтобы тоже проспать лет этак сто. Под монотонное бурчание какого-то сериала,