ИСПЫТАНИЕ на ПРОЧНОСТЬ ПОВЕСТИ ПИСАТЕЛЕЙ ФРГ

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Современная литература — литература страха. Наши писатели изображают искалеченные отношения искалеченных людей» — к такому выводу недавно пришел известный в ФРГ критик Ф. Раддац. В статье, опубликованной в гамбургском еженедельнике «Ди цайт», он упрекал своих соотечественников-писателей в «нагнетании страха», «искажении реальной картины жизни», «разрушении надежд» и тому подобных злоумышлениях.

Попытки возложить на писателей вину за пороки западного общества предпринимаются в ФРГ не впервые. Достаточно вспомнить развязанную в конце 70-х годов Штраусом и его приспешниками клеветническую кампанию, жертвами которой стали тогда Г. Бёлль, Р. Хоххут, Г. Вальраф и многие другие известные литераторы. В чем только их не обвиняли! И в намерении посеять хаос и ликвидировать демократию и даже совершить государственный переворот. А все потому, что в их книгах, пьесах, радиопередачах нашла отражение правда о неприглядных сторонах действительности ФРГ — преследовании антифашистов и сторонников мира, активизации старых и новых нацистов, дальнейшем ограничении и без того уже куцых буржуазных прав и свобод.

Ну а как же «литература страха», «литература искалеченных отношений искалеченных людей», существует ли она в ФРГ? Или это плод воображения напуганного литературного критика? Конечно же, существует. Ведь и страх, и искалеченные человеческие отношения давно уже стали характерными приметами современного общества Федеративной республики. Только порождены они не художественной литературой, а внутренней и внешней политикой правящих кругов. Страх у западных немцев вызывают не произведения прогрессивных писателей, а американские ядерные ракеты, вторгшиеся в баварские леса и прирейнские виноградники, неудержимый рост безработицы, инфляция, неуверенность в завтрашнем дне. Стоит ли удивляться, что проблемы, волнующие народ, занимают столь важное место в демократической литературе страны. И не случайно к этим проблемам обращаются не только писатели, чьи имена давно уже получили международную известность, но и более молодые — представители, как их называют в ФРГ, второй и третьей «литературной волны». Свидетельством тому является и предлагаемый нашим читателям настоящий сборник.

Заглавная повесть сборника принадлежит перу талантливой писательницы Гизелы Эльснер (род. в 1937 г.). Первые рассказы Эльснер появились в печати, когда ей не исполнилось и двадцати лет. Известность пришла несколько позже, в 1964 году, когда она опубликовала свой первый роман, «Карлики-великаны».

«Чудовищное, обнаруживающее себя в повседневности» — так определил суть этого романа Ханс Магнус Энценсбергер.

Чревоугодие, алчность, мания приобретательства предстают в романе как символ пресловутого «экономического чуда», затмившего для многих западных немцев идейные и нравственные ценности. Герой романа, уродливый карлик Лотар, обладает непомерным аппетитом, ведь ему приходится кормить не только себя, но и паразитирующего в нем огромного солитера. Еще более прожорлив отец Лотара, учитель Ляйнляйн. После Г. Манна и Л. Франка, создавших бессмертные сатирические образы школьного учителя, трудно найти в немецкой литературе более отталкивающий персонаж, чем Ляйнляйн.

Критика в свое время отмечала влияние на писательницу «кёльнской школы», которая провозглашала отказ от авторских оценок описываемых событий, требовала от писателя последовательного объективизма, снятия всех и всяческих запретов в изображении интимной жизни персонажей, сухой деловитости стиля. Вместе с тем нельзя забывать, что теоретики и основатели «кёльнской школы», в частности Д. Веллерсхоф, призывали писателей не отрываться от реальной жизни, от конкретной действительности ФРГ, не рассматривать литературу как «вещь в себе». Многие из этих требований нашли отражение и в творчестве Г. Эльснер. В романе «Карлики-великаны» можно найти и не всегда оправданную усложненность повествования, и натуралистические сцены, и частые повторы в описании персонажей и их жизненных судеб. Думается, однако, что такая художественная манера объясняется не постулатами «кёльнской школы», а теми задачами, какие ставила перед собой писательница. Нарисованные ею картины сами по себе настолько красноречивы, что не нуждаются в авторских комментариях. Эльснер убедительно показывает, что ее героев можно поменять местами, дать им другие имена и профессии — от этого ничего не изменится. Безликость персонажей отображает безликость общества. В то же время писательнице пока не удается раскрыть их реальные отношения с социальной действительностью, выявить причины, порождающие таких монстров и удерживающие их на поверхности общественной жизни.

Роман «Карлики-великаны» был отмечен литературными премиями в ФРГ и некоторых других странах Запада.

Дальнейшим шагом на пути к критическому реализму явился роман Эльснер «Подрастающее поколение» (1968).

Герой этого романа, отупевший от обжорства и безделья подросток Нёлль, день-деньской лежа на диване, занимается «самосозерцанием». Такую жизненную позицию он объясняет нежеланием примириться с меркантильностью и бездуховностью окружающего общества, в частности своих родителей, все помыслы которых устремлены к приобретению в кредит собственного домика.

Нельзя сказать, что образ Нёлля был художественным открытием писательницы. Ему предшествовали подобные гротесково-сатирические персонажи в романах Г. Грасса, М. Вальзера и других писателей. Продолжая эту традицию, Эльснер изображает своего героя как порождение действительности ФРГ конца 60-х годов. По словам литературоведа X. Формвега, в этом романе заметно «стремление писательницы показать гротесковость реальности в ходе повествования, а не предоставлять читателю делать выводы самому». Художественная форма памфлета здесь вполне оправданна, ведь сатирической мишенью в нем является западногерманский мещанин, замшелый обыватель.

Герой романа в конце концов находит силы преобразовать свой пассивный протест в активный. Он уходит из дома, начинает работать, вести трудную, но самостоятельную жизнь.

В следующем романе Эльснер, «Прикасаться запрещено» (1970), затронуты проблемы, связанные с так называемой сексуальной революцией. Опираясь на документальные материалы, собранные в ходе социальных исследований, Эльснер убедительно развенчивает