сказать, что она была удивлена, потому что девушка не стала расстегивать молнию и начинать свой обычный танец с пальцами, пока они не проехали 15-й этаж. Хотя это означало меньшее время контакта, возбуждение от того, что его рука была на ее теле, посылало восхитительные волны искр через него. Его член был мучительно тверд и сочился каплями спермы на ее пальцы, прежде чем она шокирующе сжала его перед уходом.

Глава 5

В последующие дни Джереми добился едва заметного, но ощутимого прогресса на ландшафте ее задницы. Он надеялся, что, возможно, она пойдет ему навстречу, надев более короткую юбку, но этого не произошло. Ближе к концу месяца он решил, что юбку нужно поднять. Он жаждал такого же внутреннего контакта, какой был у нее с ним. Он хотел почувствовать ее тепло, ее влагу, испытать те же восхитительные ощущения, которыми наслаждалась она. Поэтому, после нескольких медленных круговых поглаживаний ее попки, он поднял ее юбку чуть выше, согнул в коленях и потянулся к ней сзади, вслепую нащупывая вездесущую складку. Когда он просунул пальцы между складками и провел кончиками пальцев по задней поверхности ее бедра, рука на его члене замерла и отстранилась. Он смутно осознавал, что она что-то ищет в кармане своего костюма, но возбуждение от встречи с голой кожей выше чулок слишком отвлекало его, чтобы обратить внимание на то, что она делает. Более того, когда Джереми провел кончиками пальцев выше, он почувствовал неоспоримую влажность возбуждения. Между ног у нее было более чем просто немного влажно.

Поэтому он был немало шокирован, когда почувствовал, как она крепко ухватилась за запястье его мародерской руки и оттолкнула ее, засунув в ладонь маленький сложенный листок бумаги.

Когда Джереми добрался до своего этажа, он направился в туалет не для обычной неистовой мастурбации, а чтобы прочитать записку. Он раскрыл крошечный квадратик и увидел следующие слова – "Еще нет." Это все, что там было написано. Как идиот, он перевернул страницу, чтобы посмотреть, нет ли еще чего-нибудь на обороте. Только после того, как он смирился с тем, что больше никакой информации из этой записки не извлечь, Джереми заметил, что его пальцы пахнут ею. Это не был аромат, который он мог бы описать словами. Отсутствие прикосновений в лифте было забыто, как и отсутствие какого-либо значимого сообщения в записке. Он заперся в кабинке, зажал пальцами нос и рот и стал отбиваться от запаха ее пизды.

Глава 6

Джереми вел себя прилично еще два месяца, позволяя своей руке властно лежать на ее попке в течение всего времени их контакта. В начале июля она удивила его однажды утром, обхватив пальцами его член и сделав один, медленный, тугой удар. К сентябрю их стало уже четыре. Женщина, казалось, обладала удивительной способностью чувствовать, сколько Джереми может выдержать, прежде чем он кончит в ее руке. Несколько раз она подходила так близко, что ему приходилось тянуться к ней и брать ее за запястье, чтобы остановить. Но каждый день она подталкивала его все дальше и дальше. Он очень жалел, что дни стали прохладными и она начала надевать зимнее пальто. Хотя он больше никогда не пытался прикоснуться к ней, он наслаждался теплом и – да – комфортом, когда она гладила его по спине. 20 декабря, за день до рождественских праздников, утренний подъем начался как обычно, но Джереми заметил перемену почти сразу, как только она просунула пальцы в его расстегнутую молнию. Они были менее непринужденными, более сосредоточенными. Ее движения стали чуть быстрее, и она наклонила свое тело немного по-другому, что дало ей больше свободы действий и значительно больше уединения. В тот самый момент, когда Джереми подумал, что не выдержит еще одного удара, когда он уже собирался схватить ее за запястье, чтобы остановить, она наклонила голову и посмотрела прямо ему в глаза. В этот момент он был потерян. Без единого слова, звука или даже резкого вздоха он кончил, извергая струи горячей спермы в ее руку.

Она не сошла на 38-м этаже, но держала его слабо пульсирующий член в руке. Когда они подошли к своей остановке, он многозначительно посмотрел на нее. Она улыбнулась в ответ и убрала свою липкую руку.

"В следующем году", – прошептала она, – "моя очередь".