Акимов. – Я уж и забыл всё. Ну так, только по флаерам консультировать если… А проектировать…

– Смотри, серьёзных задач сразу тебе никто не даст. Мы присмотримся, ты присмотришься. Авось чего и выйдет. Семь лет пропуска, конечно, не очень. Но я замолвлю словечко перед Высоковским, и вы хоть пообщаетесь. А там видно будет. Ты, главное, резюме отправь и мне скажи!

– Я попробую, Кость. А Высоковский—это кто? Контакты мои вот, на панели.

Там высветились имя, индивидуальный рабочий и личный номера водителя.

– Мой начальник и руководитель проекта. Тоже отсюда, кстати. Нас, московских уральцев, пока в команде мало, но мы дома, а это важно. Я с ним на одном форуме в Москве познакомился. Вот такой мужик! – Хейфец показал большой палец. – Сманил меня в портальное дело. Всему научил и теперь позвал снова покорять родные пенаты. О, моя остановка. Жди ссылку!

– Я живу на соседней.

– Тогда точно увидимся, пока!

В холле Портального управления Акимова встретила миниатюрная светленькая девушка по имени Соня. Она сетовала на то, что некому встречать соискателей, но резюме Ивана Александровича её заинтриговало. Сонина улыбка могла бы зажигать свет, наверное, в любом месте, где бы она ни появлялась.

– Сергей Михайлович вас ждёт, идёмте.

– Соня, а разве сотрудники могут читать резюме? Никогда о таком не слышал.

– Конечно. У нас молодое, но сложное направление. У нас либо сразу уходят, либо остаются надолго. Мы практически как семья.

«Семья. Что это?» – отстранённо думал Акимов, когда они зашли в просторный стеклянный лифт.

– Что с вами, Иван Александрович? – забеспокоилась Соня, её огромные глаза словно стали ещё больше. – Я что-то не то сказала?

– Что вы, что вы! Я просто задумался. Не переживайте.

«Дожил. Пугаю юных красавиц своим видом. Разучился я с девушками общаться», – констатировал факт Акимов. Несмотря на год запоя, сейчас никто не давал ему больше тридцати. Хотя по факту ему в прошлом месяце стукнуло аж целых тридцать восемь лет. Лифт звякнул, прибыв на пятьдесят пятый этаж, и Соня повела его к Высоковскому.

– Надеюсь, у вас всё получится. Желаю удачи, – шепнула она на прощание и распахнула дверь в кабинет начальника.

Кабинет внезапно оказался маленьким. С две трети от площади комнаты Акимова. На стене висел огромный экран с какой-то схемой. Стол тоже как у Акимова. Даже планшет той же фирмы, только модель новее. Два шкафа. Три кресла: одно для Высоковского, а остальные для посетителей. Акимов не ожидал, что у них окажутся настолько схожие вкусы в обстановке.

Одет Высоковский был в стандартный деловой костюм, правда без галстука, а вместо белой рубашки сквозь полы пиджака виднелась полосатая.

– Добрый день, Иван Александрович, присаживайтесь, пожалуйста, – Высоковский указал на кресло по правую руку от себя. – Константин рассказал о вас. Давайте начистоту: ваш профиль нам не подходит, даже если откинуть шесть лет водительского стажа. Скажите честно, вы хотели бы заниматься порталами?

Акимов и так без особой надежды шёл на собеседование, так ещё и прямой ответ Высоковского его обескуражил. Он чуть не забыл нужные слова.

– Эм-м… Здравствуйте… Спасибо за прямоту, – Акимов собрался. – Я мечтаю пройти через портал. И если для этого нужно будет пахать день и ночь, я готов. Я счастлив, что у Челябинска-Т появился шанс.

«Вот же пафосный придурок!» – мысленно ругал себя Акимов, сцепив ладони.

– Ещё интереснее, – Высоковский чуть улыбнулся. – Я ознакомился с вашей кандидатской, весьма недурно, кстати. Почему вы ушли с прошлой работы? Только честно.

«Приплыли», – тяжело вздохнул Акимов, решив пойти до конца.

– Семь лет назад в Озёрской трагедии у меня погибла вся семья, – он впервые говорил о горе вслух и трезвым. – Мне было трудно это пережить, и я ушёл в запой на год. Меня ценили на прежнем месте, поэтому терпели все выходки. Через год попросили написать заявление. В тот вечер я снова напился и уснул на лавочке. А когда проснулся, понял, что дальше так нельзя, бросил. Потом восстановил свой флаер и устроился водителем маршрутки. Шесть лет не пью.

– Эвона как… Мои соболезнования, Иван Александрович. Понимаю вас… – медленно проговорил Высоковский. – С флаером это вы молодец. Я вас беру. Техником с испытательным сроком. Сейчас у нас четырнадцатое мая. Четырнадцатого августа, в мой день рождения, сдадите мне экзамен на знание теории перемещений. Практики-то у вас будет навалом. Сделайте мне подарок, сдайте экзамен. Благодарю за беседу, всего доброго.

И Высоковский уткнулся в планшет. Промямлив: «До свидания, Сергей Михайлович!», Акимов на ватных ногах покинул кабинет. Не успел сделать и пары шагов, как на него налетели Костя с Соней.

– Ну? – хором крикнули они.

– Взяли… – прошептал Акимов, не веря своему счастью. – Пожалел он меня…

Костя затряс друга, как яблоню, словно желая добыть с неё побольше плодов.

– Ты что! – воскликнула Соня. – Сергей Михайлович никого не жалеет. Он всё про тебя понял. Поздравляю!

Она улыбнулась и радостно хлопнула в ладоши. А счастливый Костя, казалось, радовался больше друга:

– Ух, Акимыч, шикарный портал сделаем! И ещё, и ещё!

А Акимов стоял как древний богатырь, пробудившийся от затяжного сна.

3

Иван Александрович Акимов, техник Портального управления Челябинска-Т, задумчиво прохаживался вдоль экрана величиной с лист ватмана, на котором школьники двадцатого века рисовали стенгазеты. И хоть ватманом и другой бумагой уже давно никто не пользовался, вспоминали о них постоянно. То ли ностальгия, то ли желание вернуться на несколько сотен лет назад, когда деревья были большие и росли повсеместно, а самой серьёзной проблемой считалось опоздание на последний автобус в город. Экран повесили так, чтобы все сотрудники могли увидеть, что на нём творится, – вдруг кто-нибудь захочет поделиться идеей или позвать на мозговой штурм.

Под отдел портального оборудования отвели помещение бывшей химической лаборатории. Бесконечновысокие потолочные своды с установленными системами освещения и климат-контроля кружили голову, стоило только засмотреться наверх. После тесной кабины флаера Акимов чувствовал, будто вырвался на свободу и вот-вот полетит. Всё вокруг блестело новизной: зеркальные поверхности рабочих экранов и столов, светло-серый пол с системой самоочистки (роскошь для Челябинска-Т), даже дверные ручки архивных шкафов, доставшихся в наследство от лаборантов. Зал словно кричал: «Вперёд в порталы!» А за широкими окнами в бледно-жёлтой дымке кипел город, даже не подозревая о грядущих переменах.

На экране светилась очередная схема портального перехода. В зале кроме Акимова