- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (75) »
стал мне махать. Я остановился и вышел наружу.
– Что случилось?
– Да вот, – он указал на машину. – Не едет. Чуть дам газу, глохнет.
Я присмотрелся. «Фольксваген Пассат Б3». Древняя модель, популярная в соседней Белоруссии. И номера тамошние.
– Дизель?
Он кивнул.
– Солярку зимнюю заливали?
– «Арктика». На заправке сказали.
Я хмыкнул. Верить операторам АЗС – себя не уважать.
– Дотащите до райцентра, – попросил водитель. – Переночую в гостинице, утром найду СТО. Я заплачу.
– Не стоит, – покачал головой я. – Нет там хороших мастеров. Разведут на деньги. У вас топливная система забита. Предлагаю другое. До моей деревни совсем ничего. У меня дом и теплый гараж. Загоним в него ваш пепелац, к утру парафин растворится. Плеснем в бак бензина, и вы спокойно уедете. Переночуете у меня. Дом большой, места много.
– Спасибо! – сказал он. – Меня Михаил Петрович зовут, а вас?
– Георгий. Можно – Гоша.
– У вас буксировочный фал есть, Гоша?
Я хмыкнул – глупый вопрос. Чтоб у слесаря не было? Я взял «фольк» на буксир и оттащил в Дымки. Там мы затолкали машину в гараж и пошли в дом. В нем было тепло – протопил печь перед отъездом. Петрович пошел в ванную, я занялся ужином. Достал из печи чугун с бабкой, нарезал сала и лука. Сходил в погреб, принес огурцов и капусты. Хлеб у меня свой, пеку в хлебопечке. Пока возил отца в Брянск, он поспел.
– Ого! – оценил угощение Петрович. – Лучше, чем в ресторане. Это бабка?
– С салом, – сказал я.
– Обожаю! – одобрил он. – Помню, мать в детстве пекла. А мы за корку дрались – она самая вкусная. Бабка в русской печи – это нечто. Я деревенский, Гоша. После школы в город перебрался. Институт окончил, на заводе работал. Недавно вышел на пенсию и вернулся в деревню.
– Пить будете? – спросил я. – Есть виски, латгальский коньяк, кальвадос. Еще наливки и хреновуха. Все собственного приготовления.
– А можно всего понемножку? – спросил он.
– Хоть по стакану, – сказал я. – Но вам завтра за руль.
– Учту, – он устроился за столом. – Наливайте!
Перепробовал он все. Похвалил бабку, сало, капусту и огурцы. Но более всего – напитки. Он их буквально смаковал.
– Вы мастер, Гоша! – сказал в завершение ужина. – Даже нет слов. Ладно, сало и огурцы – у меня не хуже. Но вот виски и хреновуха – нечто. Коньяк тоже хорош. Наливки – женский напиток, для меня слишком сладкий. Но я знаю, кому он понравится. Предлагаю бизнес. Вы гоните, я продаю.
– Запрещено! – покачал головой я.
– Это в России, – усмехнулся Петрович. – Продавать будем в Беларуси. Совершенно легально.
И он рассказал. Перед пенсией Петрович взял в банке кредит и построил агроусадьбу. В Белоруссии насчет этого – государственная программа. Кредиты под ничтожный процент плюс льготное налогообложение. Агроусадьбы завлекали деревенским колоритом и вкусной едой. Плюс природа, рыбалка, домашняя живность – словом то, чего нет в городе. У Петровича даже страусы были. Бизнес у него шел со скрипом. Приходилось экономить. В Россию он ездил за продуктами – у нас многое дешевле. Бакалея, к примеру.
– Еду мою гости хвалят, – говорил Петрович, – но этого мало. Нужно нечто особенное. И вот тут ваши напитки будут в струю. У других этого нет. У нас конкуренция, Гоша, за клиентов деремся. Твоими напитками и привлеку.
– Проблем не будет?
– Не думаю, – усмехнулся он. – Беларусь – удивительная страна. Гнать самогон запрещено, но кое-кому можно. Есть туристические объекты, у которых имеются разрешения. Есть винно-водочный завод, который поставляет самогон в магазины. Пробовал я его – гадость! А цену дерут – ой-ой-ой. Возьму самогон у тебя, скажу, что купил в магазине. Настоял сам. Кто разберется? Полсотни литров возьму прямо сейчас.
Я задумался. Деньги были нужны. Накопления съел ремонт, а работы зимой мало.
– Триста рублей за литр, – предложил Петрович.
– Восемьсот! – сказал я.
– Ну, ты и загнул! – возмутился Петрович.
– А кто очень хвалил? – возразил я.
Мы поспорили и ударили по рукам. Пятьсот стало выгодным для обоих. Мне литр самогона обходился в 60 рублей. Петрович покупал его по цене самой дешевой водки. Утром мы загрузили в «пассат» кег и три банки. Я стал богаче на тридцать тысяч рублей. Приличные деньги для деревни! Еда у меня есть, но бензин-масло для автомобиля, кое-какую одежду, обувь – все нужно покупать.
– На границе проблем не будет? – спросил я.
– В Беларуси не проверяют, – успокоил Петрович. – С вашей смотрят только на въезд. Назад хоть вагон вези! – он хохотнул. – Спасибо за гостеприимство! До встречи!
Спустя несколько дней раздался звонок.
– Срочно ставь брагу, Гоша! – сообщил Петрович. – Напиток идет влет. Клиенты просят с собой. Банки все разошлись, в кеге осталась половина. Возьму сто литров.
– Месяц надо, – сказал я. – Сахарный самогон.
– Да без разницы! – успокоил Петрович. – Любой идет на «ура». Только месяц много. У меня через десять дней свадьба, клиенты требуют. Хотя б один кег.
– Не успеет настояться.
– Неважно, – сказал Петрович. – Сначала подам выдержанный, после любой пойдет. Сделай, Гоша! Не обижу. И еще банку виски. Человеку одному очень понравился, а он нужный для дела. Ну?
– Будет! – пообещал я.
Тем же днем я смотался в райцентр, купил сахар и турбо-дрожжей. Брага на них бродит быстро. Приобрел бочки из пищевого полиэтилена – моих не хватало. Дрожжи не подвели. Я подкормил их хлебом, и они добросовестно отработали. Самогон гнал всю ночь. К утру у меня было 60 литров крепостью 50 градусов. Все-таки два аппарата – сила. Я залил дистиллят в кеги, добавил дубовую кору, мускатный орех, кориандр, гвоздику, сахар и пошел спать.
Петрович явился через неделю. Привез пустой кег, банки и деньги. Тридцать три тысячи рублей! Три – это за виски. Его Петрович оценил в тысячу за литр. Менее чем за месяц я заработал свыше шестидесяти тысяч рублей! Да такую зарплату поискать! Разве что в Москве…
– Давай еще, Гоша! – сказал Петрович, прощаясь. – Чувствую, дело идет. Для начала сто литров, там посмотрим.
– А что сами не хотите? – спросил я. – Дело нехитрое.
– Найдут аппарат – оштрафуют, – вздохнул он. – И не слабо так. Но это еще не беда. Возбудят дело о незаконном предпринимательстве, а это статья. Агроусадьбу могут конфисковать. Ну, его! Гони!
И я гнал. К осени я заработал почти полмиллиона рублей, при этом не напрягаясь. Брага бродит без участия человека, перегнать ее можно вечером. Процесс отработан. Пока самогон льется, можно книжку читать. Днем я ремонтировал технику, вечером превращался в винокура. Раз в десять дней появлялся Петрович, привозил пустые кеги и деньги. Конвейер работал. Я стал
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (75) »