Европу и район Средиземноморья. Постепенно такие товары как лен и пенька (для парусов и снастей), а также деготь и древесина оказались в числе важных экспортных продуктов, шедших на постройку растущих торговых и военных флотов Европы. Со второй половины XIX века в ряд ведущих экспортных товаров вошли железная руда, доски и бумажная масса. Это случилось во многом благодаря тому, что успехи кораблестроения сделали экономически выгодной перевозку тяжелых и объемных товаров на длинные дистанции.

Центрами торговых связей с Западной Европой были портовые города на Балтике. В них селились немецкие, голландские и английские купцы, превратив ряд больших прибрежных городов в многонациональные центры, давшие импульс техническому и культурному развитию всего региона. Это общее прошлое объединяет Гданьск и Стокгольм, Петербург и Ригу, Таллин и Выборг — но со шведской стороны, как представляется, подобная общность осознается в значительно меньшей степени, чем по другую сторону Балтики.

История мореходства — это история человеческих контактов, чему в Швеции, в том числе в среде ученых, до сих, как ни странно, уделяется очень мало внимания. Забывая о мореходстве, мы упускаем из внимания существенные моменты не только прошлого, но и современной истории. Тот факт, что сотни шведских моряков погибли в обеих мировых войнах, и то, что значительная часть шведского торгового флота принимала участие в военных усилиях противоборствующих сторон, перевозя их грузы, не принято обсуждать.

В своей книге Алексей Смирнов показывает историю Швеции и всего Балтийского региона в новой и неожиданной перспективе. Он смотрит на вещи с зоркостью стороннего наблюдателя, умеющего разглядеть новое в старом, и в то же время разделяет часть нашего опыта, происходя из страны, соседствующей с нами на Балтике. В этой книге он также приводит много хороших аргументов в пользу того, что мы, живущие на берегах Балтики, должны лучше беречь ту часть нашего общего прошлого, что лежит на дне моря. Это наследие уникально, а история, которую оно может рассказать, поражает воображение.

Ян Глете

Предисловие

Все началось с того, что я слишком буквально отнесся к выражению «уйти в глубь истории». Запахи просмоленной веревки, сыромятной кожи, мореного дуба и мокрой парусины преследовали меня на пути к пиратам и кладам, королям и морским сражениям. Я шел по островам прошлого, по палубам затонувших кораблей, и заглядывал в старые пробитые трюмы. Идея этой книжки появилась, когда я впервые увидел поднятый со дна моря корабль «Вазу». Время короля Густава II Адольфа стало для меня первым путешествием в шведскую историю, таким увлекательным, что потом уже хотелось смотреть на нее не иначе как через толщу воды. Многие находки на дне моря, сделанные в последнее десятилетие, невольно звали за собой в прошлое. Казалось, минувшее само стучалось в двери, требуя его выслушать.

В 1990 году в Стокгольмском архипелаге был найден корабль из флота Густава Вазы, через три года в Сконе обнаружили остатки ганзейского когга, а у Готланда — российскую подводную лодку времен первой мировой войны. На следующий год на дне Выборгского залива глазам участников совместной шведско-российской экспедиции открылись остатки линейных кораблей короля Густава III, а 1997 год принес новое открытие — галеас «Иончёпинг» с грузом шампанского, предназначенного для русского императора Николая Второго. Следом, с перерывом в один год, из небытия всплыли две советские подводные лодки времен второй мировой войны — «С-7» и «С-8» — и эти находки заставили даже самых далеких от истории людей задаться вопросом: «Что они делали у берегов нейтральной страны?». Так, перескакивая через эпохи, я стал гулять по шведской истории, пытаясь решить то одну, то другую загадку. Затонувшие корабли оказались мостом, соединившим прошлое и настоящее. В течение нескольких дней я не отрываясь смотрел на экран монитора, где появлялись тени прошлого, погибшие корабли. Шведское научное судно «Альтаир» капитана Бенгта Гриселля — одного из участников экспедиции, нашедшей знаменитый корабль «Круна» — обследовало сонаром дно у побережья Латвии, и мне повезло заглянуть в этот огромный музей, пока еще недоступный большинству людей — на дно Балтийского моря.

В результате мне захотелось рассказать о шведской истории так, как я сам узнавал ее, отталкиваясь от находок на дне моря. Оказывается, Балтика бережно хранит свидетельства даже тысячелетней давности. История живет рядом с нами — всего в нескольких десятках метров под поверхностью воды. Нырнем, читатель!

Торговые пути викингов протянулись на тысячи километров. Археологические находки, от содержимого могильных курганов до зарытых сокровищ, служат подтверждением дошедших до нас письменных свидетельств об основных маршрутах их походов.

Корабль из Гокстада был предназначен для плавания в бурных водах Атлантики. Он обладал превосходными мореходными качествами и, идя под парусом, буквально «летел над волнами»: осадка его корпуса уменьшалась.

Викинги — разбойники и торговцы

Они пришли как призраки из холодного густого тумана, окутавшего берега крошечного островка Линдисфарн у берегов Англии. Трудившиеся в полях монахи увидели стремительно приближающиеся с моря длинные корабли, высоко поднятые носы которых были увенчаны оскаленными мордами драконов. Корабли плавно въехали на пологий песчаный пляж, с них прямо в воду повыскакивали высокие белокурые люди в островерхих шлемах, вооруженные короткими мечами и топорами. Страшно крича, набросились они на монахов. Началось жуткое избиение безоружных людей, перешедшее в грабеж расположенного на острове аббатства. Через несколько часов все было кончено. 8 июня 793 года в Европу пришли викинги.

Более символичную встречу двух культур, христианской европейской и языческой скандинавской, трудно было придумать. Европу, привыкшую к междоусобным схваткам и войнам, потрясло даже не столько нападение, сколько выбор прославленного монастыря в качестве объекта атаки. Это доказывало, что для ужасных пришельцев нет ничего святого, они лишены всякой нравственности и морали.

«Англосаксонская хроника» так рассказывает о первой встрече просвещенной Европы с варварским Севером: «…в тот же год в Британию, как жалящие осы, налетели язычники с севера на своих