– надо ж так вымахать за месяц нашего отсутствия!

– Покажи, чтобы вдруг не наступила…

– Ты не наступишь…

Мои хорошие мальчики – позаботились об этом. Как грустно.

Вот. Написала вам. Сидя на не застеленном диванчике котёнка. На голом, солнцем прожаренном днём во дворе матрасе и там же проветренной электропростыни. Всё приготовила вчера, прибрала дом, как перед прибытием новорождённого младенца из роддома.

Фонарь во лбу. Может, селфи? Где мой мобильный? Ещё Грэма не дослушала. Я, кстати, собираюсь на видео всё записать. Для доказательства. Фонарь взяла. Перчатки. Вот только чем копать? Забыла подготовить заранее.

Я всегда избегала похорон. И на котёнка мёртвого не посмотрела. Трусость? А считаю себя воином. Бывают воины трусы? Бывают конечно. Вот только я, скорее, эгоист. Это не страх, а капризное желание комфорта.

Что это будет, Господи? Я не молюсь Тебе, а пишу. У меня ещё есть время….

А за окном кричат петухи. Деревня в городе. Досмотрю Грэма.

Господи! Мне так нравится эта ночь! Мне так нравится эта надежда! И даже какая-то спокойная уверенность. При всей чувствительности момента.

Четыре пятьдесят утра. Становится холодно. От окна сильно тянет. Включить электропростынь? Себе, как для котёнка. Сижу на его диване. Чувствую, будто он живой. И сразу начинаю реветь.

Я выкопаю его и?.. Только опишу всё или принесу домой живого? Господи, как Ты положишь сделать?

Вчера всё было таким логичным и правильным! Может, надо было делать сразу? Пока были откровение и вера!

А сейчас – растерянность, страх и сомнение. Можно ли?

Нет, я не боюсь выкопать, не боюсь молиться, не боюсь, что не получится! Я боюсь, что этого делать нельзя.

А вдруг нельзя?

Вдруг я не знаю всех нюансов? А надо ли знать? А есть ли они? Что из этого ложь?

Молюсь у окна. Господи! Вот он двор. Вот он угол, где похоронен котёночек…

Господи! Что мне делать?..

Запел муэдзин.

Господи, Ты же всегда со мной, Ты ведь всегда говоришь мне – Ты это сам мне сказал!

Но я не слышу. Или не слушаю. Что Ты сейчас говоришь мне?

Уже солнце светит вовсю. Уже накормила завтраком и проводила сына на работу. Муж тоже скоро уйдёт, и я останусь одна. Ещё есть время.

Так что?

В этом вся я. У меня есть вопросы, но я не спрошу никого – не доверяю ничьим ответам. Мне очень нужно высказаться, но я молчу – не желаю ничьих суждений. Господи, мне нужен только Твой ответ, Твой совет, разговор с Тобой! Но Ты молчишь. Ждёшь моего решения?

Как же мне унять эту панику? Не в спокойствие тупого равнодушия, а в тонкую смиренную чувствительность к Тебе.

Да! Да. Мне нужно смирение. Я всегда слишком самонадеянна.

Я смиряюсь. Я смиряюсь. Перед Тобой и для Тебя. Скажи мне. Ответь. Как правильно? Что мне делать?

Почему я не подошла к мёртвому котёнку, пока сын спал? Почему не посмотрела? Почему не простилась? Почему я такая испорченная принцесска-дрянь: «Ой, не хочу ничего неприятного…»?

Боюсь смотреть в глаза смерти? Конечно, боюсь. Я никому не хочу бросать вызов. Только в Иисусе. Только в Господе моём! Это только Его победа!

Уже темнеет. Я ведь могу ещё это сделать. Просто я хочу знать, можно ли? А как это, Господи, в Твоих глазах?

Но я не слышу ответа. Я сижу без движения. Только оцепенение сомнения. Только опустошение бездействия. Только ускользающий день воскресения…

***

Я не выкопала котёнка. Я не молилась за него. Я не хоронила его. Не простилась с ним. Не держала его на руках всю его последнюю ночь. Не поила с пипетки. Не отнесла к ветеринару. Не назвала его. Я только написала о нём рассказ. Ещё одна грустная история. О маленьком хрупком котёнке. О человеческом малодушии. И о чувстве вины.

Какой ужасный, дурацкий рассказ!