теперь

Буду входить я в закрытую дверь…

Можешь меня не любить, не прощать,

Стану незримо тебя навещать…

И, разлетевшись на сотни частиц,

Буду я стаей взлетающих птиц.

Не удержать, не поймать, не вернуть…

Вспомнишь добром ты меня как-нибудь?

С разбитым сердцем

С разбитым сердцем ухожу я от тебя.

Излечит ли другой его – не знаю.

Заштопает ли скорбное, любя?

Уж больно рана рваная, сквозная.

Казалось – ты бы мог меня вернуть,

Чуть взгляд смягчив, чуть приласкав небрежно…

Но отпустил в безвременье и жуть,

И снег замёл тропинку к жизни прежней…

Мне страшно, как ребёнку в темноте.

Но я, по-взрослому, тебя не окликаю.

Сама ушла. Блуждаю в пустоте.

Не плачу – это снег слезой стекает.

Я знаю, что разрыв – не пережить.

По сути, разделенье невозможно.

Я ухожу, но будет путь кружить.

Однажды я вернусь, в пыли дорожной…

Вернусь, чтоб только глянуть: как ты – врозь?

И мыслям пожелтевшим удивиться…

И удивлюсь – что я прошла насквозь.

Что живы мы… И прошлое – не снится…

Перемены

Я не ждала от жизни перемен.

Но, против воли, сердце захотело

Тепла… И увлекло с собою тело,

Произошёл немыслимый обмен…

Один позвал, другой не стал держать.

Цеплялась я за прежний мир, привычный,

Душа летала беспокойной птичкой,

И – сорвалась… А память всё свежа…

Я до сих пор мечусь – туда, сюда…

Не верю, что кончина состоялась.

Что для меня и крошки не осталось,

И всё закрыла чёрная вода…

О, Господи, как трудно умирать!

От прежней жизни с кровью отлепляться,

Мечтать хоть на минуту оказаться

В обличье прежнем, и вздохнуть: «пора…».

Хотя ушла решительно сама,

Тоскую, словно выгнали из дома,

И мир вокруг – знакомо-незнакомый,

И света нет, и вроде бы не тьма…

Потерянная… Слезы потекут,

А по чему – не выразить, пожалуй.

Вдруг вспомнится картинка – и ужалит,

Из сердца вырвет огненный лоскут…

Но я молюсь – и тихий-тихий свет

Измученную душу освещает,

Душа смиряется, и любит, и прощает…

Боль спит, и улыбается во сне…

Прошлое

Моя душа располовинена.

Уходят корни в пережитое.

Из памяти его не выну я.

Хотя окно давно закрытое.

А там страна, что часто снится мне.

И дети, что давно уж взрослые.

Былое, с голосами, лицами,

Ловлю воспоминаний блёснами…

Тот мир исчез. Осталась выдумка.

Но сердце рвут картинки прошлого.

Душа живёт в покое видимом,

Но не хватает ей хорошего.

Сбежав от остроклювой ярости,

Попала в сонный мир окружности.

Душа желает яркой радости,

И ощущенья острой нужности.

Сама себя прошу – не маяться.

Жизнь принимать с её банальностью…

В раскаянном – сто раз не каяться…

И душу примирить – с реальностью.

Тоскую

Тоскую по жёсткой траве.

Забору из сетки-рабицы.

По окнам – не будут новей,

Но мне и такие нравятся.

По старой веранде пустой…

По той, что порою снится мне,

Обвитой густою лозой,

С проваленными половицами…

По длинной ограде, крыльцу.

Оно, говорят, перестроено.

Черёмуха сыплет пыльцу…

Жужжит пчелиными роями…

А в дом я боюсь заходить.

Ремонт там, обои, линолеум…

Мой дом… Он не может забыть,

Живёт он, неуспокоенный.

Он станет показывать мне

Приметы, нам только известные:

Керамику на стене,

Ту полку, что я повесила.

Обидой дыша в лицо,

Он скажет: пришла, пропавшая?

И бросит в глаза пальтецо

Чужими духами пропахшее.

Здесь память сожгли дотла,

На тряпки пустили платьица.

Дом скажет мне: предала!

Но подоконник – поластится…

На рану мне соль не сыпь.

Уйду, и не надо мучиться.

И скрип половиц, что всхлип:

Живи теперь, как получится.

Пусть

Пусть глядит с тоскою, уходя…

Ожидает – позовёшь: «Останься!»,

Промолчи! И пусть она, скорбя,

Душу провезёт сквозь сотню станций.

Пусть поплачет, и письмо пришлёт,

Пусть обмолвится, что помнит и скучает…

Промолчи. Пусть нарастает лёд,

Пусть душа другую повстречает.

Ваши дни отпели, отцвели,

Зонтиками белыми взлетели.

Вы – иные – бродите вдали,

За кромешной сеткою метели…

Истончились ваши голоса,

Что там говорится – не услышать.

Оживают вешние леса….

Боль с годами – тише, тише, тише…

Неотвратимость

Стараюсь я не жечь мостов…

Но в жизни есть неотвратимость,

Суровая необратимость,

Хотя вернуться уж готов…

Есть, есть черта – шагнул, и всё…

И прошлое – как сны и снимки,

Полуреальные картинки,

Обрывки слабых голосов…

Есть мир иной, где нет часов,

Минут и лет, и нет пространства!

Там торжествует постоянство.

И можно там исправить ВСЁ.

Там встретишь тех, кто рядом был…

И разведённого супруга…

Есть шанс, любя, простить друг друга.

Обняться с тем, кого убил…

Другой сад

Меня ты вычеркнул из жизни, говорят.

Забиты окна и закрыты двери.

Зарос чертополохом дивный сад.

И нет меня нигде. А я не верю.

Верх глупости – надеяться вернуть.

Но параллельно стелются дороги.

Сквозь ветки видим мы соседний путь,

И друг о друге знаем мы немного.

Есть сад иной, на донышке души.

Там радость, солнце – прежними остались.

Туда душа в глубоком сне спешит.

И там мы никогда не расставались.

До сих пор…

А ведь я прилепилась к тебе.

Кровь души я лила, отдираясь.

До сих пор в неутешной мольбе

За уход мой пред Господом каюсь.

До сих пор льдинки в душах детей

Растопить до конца не сумела.

Страшный холод идёт из дверей,

Что, уйдя, я прикрыла несмело.

До сих пор подгрызает вина.

Остаётся – молиться, смиряться.

Пусть лукавы сейчас времена,

Нужно крепко за веру держаться.

Я тебе ничего не скажу.

Знать не хочешь, а неутомимо

На тебя издалёка гляжу,

И в записках пишу твоё имя.

Прости и отпусти

Мне хочется, чтоб ты меня простил.

И отпустил. И деток обнял крепко.

Мне не хватило, чтобы выжить, сил.

Взлететь успела – обломилась ветка.

Могла бы целый список предъявить

Обид, претензий, недовольств и жалоб.

Но он сгорел. Мне некого винить.

Себя? Но я бы снова убежала…

Сто раз прощенья у тебя прошу.

Мы оба знаем – было наше время.

Но, хоть умри, его не воскрешу.

Дан крест разлуки, и болезни бремя.

Не захотела первый крест нести.

Неси второй. Несу. Терплю, смиряясь.

Полезно быть, тщеславной, не в чести.

А жизни рада. Сколько б ни осталось.

Если хочешь

Если хочешь, то начнём сначала

Жизнь просеивать сквозь сито доброты.

Чтобы сердце просто различало

В повседневном вечные черты.

Всё возможно, если есть прощенье,

Что изгладит ненависти след.

Мук разлуки нашей – освященье,

Покаянья несказанный