это проявлением пережитого ужаса или испытанного стресса, но на протяжении последующих шести месяцев каждую ночь я видел кошмары, в которых пытался спрятаться от зловещей старухи, однако всякий раз она меня непременно находила и предавала мучительной смерти. Занятным было то, что моему брату снились такие же сны. И мелодия. Старуха напевала её, медленно и жутко. Я знал, что если услышу этот напев, значит, скоро погибну. Просыпался я только тогда, когда во сне сознание покидало меня от боли и агонии. Поделись мы тогда этим с родителями, не миновать было бы встреч с детским психологом, который, несомненно, принялся бы искать корень зла во взаимоотношениях отца с матерью. Справедливости ради замечу, что мать часто плакала, особенно когда отец выпивал лишнего и распускал руки. Нам с Оливером крайне редко доставалось от него, но доставалось тоже. Мы боялись и ненавидели отца. Было ли это всё причиной галлюцинаций и расстройства психики, проявляющегося в нескончаемых кошмарах? Нет, не думаю. С годами, конечно, я стал сомневаться во многом, ведь разум старается замылить то, что вызывает тревожность и дискомфорт, как всё неизвестное и непостижимое в этом таинственном мире. Однако тот алчущий взгляд старухи я помню чётко даже сейчас, хотя уже отсчитываю шестой десяток из отведённых мне лет.

Так или иначе, через полгода кошмары сошли на нет. Городская суета, в которой мы пребывали с братом, задвинула на задний план событие той ночи. Школа требовала куда большего внимания со всеми этими жестокостями и учёбой. Иногда мы с Оливером шли в книжный магазин и часами изучали оккультную литературу, к удивлению продавца, смотрящего на нас каждый раз с нескрываемым подозрением. Но никогда он не выгонял нас, ссылаясь на то, что мы ничего не покупаем. Всё-таки раньше было многое совсем иным. Да, теперь достаточно вбить фразу в поисковике, и ты узнаешь всё, что хотел и не хотел знать по интересующей тебя теме. А в эпоху моего детства лишь библиотеки и книжные магазины являлись кладезем информации для жаждущих познания умов.

На следующее лето мы вновь были у бабушки с дедушкой. Происшествие со старухой слегка поблекло, и теперь мы, скорее, даже надеялись на нечто подобное, когда приехали. Я был уверен, что на этот раз не поддамся страху и смогу противостоять всему потустороннему и непонятному.

Наивные мысли мальчишки.

Шла вторая неделя нашего пребывания в деревне. Теперь мы занимались перед сном написанием собственных историй. Комиксы, как и желание стать их знаменитым автором, ушли куда-то в прошлое. Возможно, сказывалось отсутствие умения и профессионального инструмента. Никому не интересны комиксы, нарисованные простым карандашом в обыкновенной тетради. В тот вечер я увлечённо излагал на бумагу рассказ о том, как группа школьников затерялась в лесу, полном привидений. То была действительно хорошая история, со своим развитием сюжета, яркими героями и интересной развязкой. Минусом, который я обнаружил только много позже, являлась детская невнимательность к грамматике. Но тогда я был доволен и горд собой. Оливер сразу замахнулся на роман и потому вымучивал за вечер значительно меньше слов и с куда меньшим энтузиазмом. Закончив писать, мы делились друг с другом своими мыслями относительно сюжета каждый своего детища, шутили и смеялись. Разумеется, стараясь приглушать смех и регулируя громкость голоса. Дедушка с бабушкой отнюдь не стали менее загружены делами спустя ещё один год жизни.

Выключив свет, я быстро провалился в сон. В деревне так всегда было со мной, а в городе, увы, всё было совсем наоборот. Только спать долго мне не пришлось. Той ночью было достаточно тепло, потому я спал под лёгким покрывалом, а не под одеялом, как часто бывало. И так уж вышло, но мои ноги оказались раскрыты. В отличие от Оливера, я много ворочался во сне, отчего и сон был крайне чуток. Брат же мог лечь на бок и проспать так до самого утра, не обращая внимания ни на что вокруг, словно робот перешёл в режим сна.

Разбудил меня холод тонких пальцев, цепко сжавших мне левую лодыжку. Моей первой реакцией после пробуждения было замереть и понять, что это происходит такое. Пока я гадал, могла ли это быть Вельма, жена Крейга, моя бабуля, рука с силой потянула меня к себе. Именно в этот момент я резко выдернул свою ногу из цепкого захвата и сел на постели, глядя во тьму перед собой. Разумеется, увидеть что-либо не представлялось возможным. Но я чувствовал каждой клеткой кожи, что кто-то смотрел на меня в ответ из кромешной темноты. Я лёг, рывком накинул на себя покрывало и замер. Ужас щипал глаза и сжимал горло.

Прямо над своим ухом я ощутил вдруг чьё-то свистящее дыхание. Затем едва слышный голос прошептал:

–

Спишь?

В тот миг я был готов разрыдаться и закричать, вскочить с раскладушки и, размахивая руками, убежать прочь, как перепуганный цыплёнок, оставив Оливера и дальше спать посреди всей этой чертовщины. Внезапный ужас сковал тело так, что я не мог пошевелиться. Не помню точно, было ли это по моей воле или же нет, но я даже почти перестал дышать, благодаря чему производил меньше звуков. В этой звенящей тишине каждый свой вдох и каждый выдох я воспринимал, как нечто крайне громкое, из-за чего меня в конечном итоге разорвут на части те, кто обитает во тьме.

–

Спишь? – уже громче и твёрже раздался вопрос снова.

Мне хотелось позвать брата, чтобы он проснулся и, вероятно, тем самым прогнал бы кошмар, происходивший наяву. Но ни одно движение не удалось бы выполнить из-за всепоглощающего страха.

–

Спишь?! – на этот раз вопрос звучал угрожающе, словно задававший его был безумно зол и вотвот накинется на меня с кулаками, но я всё так же притворялся мёртвым.

По неизвестной мне причине, больше вопросов не последовало. Тишина вновь отдавалась в ушах моим оглушающим дыханием. Под покрывалом становилось невыносимо душно, потому я аккуратно раскрыл нос, стараясь не думать, что кто-то потусторонний только этого и ждал. Тут же мою постель начало сильно трясти, да так, что я чуть было не слетел с неё. И вот тут я закричал. Оливер проснулся неожиданно быстро. Обычно его не разбудил бы и пушечный выстрел, но, к моей радости, не в эту ночь. Он включил фонарь, висевший между нашими столиками, и свет прогнал тьму. Потом мой брат будет клясться, что увидел на мгновение высокий тёмный силуэт, нависший надо мной. С учётом всего произошедшего после той ночи, я всегда был склонен верить ему в этом.

Вытаращенные глаза Оливера в тот миг, пытавшегося понять, что явилось причиной моего крика и пора ли бежать, я вспоминаю до сих пор с улыбкой. Знаете фильм с Томом Хэнксом в главной роли, где он играет странноватого персонажа, чьим дурацким