любителей фантастики, проходил в Волгограде), куда писатель отправился не только вопреки опасениям знакомых («Джеймс, там началась гражданская война. На улицах танки!»), но и желая стать свидетелем исторического события — он хотел лично увидеть падение «самого деспотичного режима современности», однако опоздал. К моменту вылета рейса активная фаза противостояния в Москве уже закончилась. А Хоган по воспоминанием участников довольно весело провёл время, прогуляв с советско-российскими авторами и фэнами в гостинице «Турист» до самого утра, не уклоняясь от жертв Бахусу. После чего благополучно отбыл восвояси. Позднее Хоган признавался, что августовские события в СССР подпортили ему планы — роман «Endgame Enigma» должен был стать началом цикла, действие которого проходило отчасти в Советском Союзе, но тот неожиданно прекратил своё существование. И написание фантастики о несуществующей теперь «советской империи» потеряло смысл.

К 2006 году Хоган вновь оказался в начале своего, повторяющегося с упорным постоянством, «витка жизни»: он продал жильё в Америке, купил частный дом на окраине Слайго и... развёлся. Чтобы жениться в четвёртый раз. По его собственным словам, жизнь состоит из циклов: «Мы живём, совершаем ошибки, набираемся опыта... чтобы в один прекрасный момент всё забыть и начать заново». Поднаторев за годы в матримониальных делах, 65-летний автор совместил очередную свадьбу, устроенную в Лас-Вегасе, с конвентом фантастики в Техасе и «WorldCon»'ом в Лос-Анджелесе.

С возрастом Хоган увлёкся различными околонаучными идеями и тайнами истории. Например, он стал сторонником учения Иммануила Великовского, пропагандирующего альтернативную хронологию (в России подобные идеи выдвигает А. Фоменко), основанную на «гипотезе катастроф» Ж. Кювье. Или оспаривал Холокост, утверждая, что историки слишком много приписали к реальным событиям. Широкий кругозор и постоянная кочевая жизнь также вносили свой вклад в авторский стиль, нередко определяя тему будущего произведения. Несмотря на то, что первоначально автор находился под сильным влиянием классиков (Хайнлайна, Азимова и Кэмпбелла), позднее он выработал свой взгляд на фантастику и науку — обсуждению научных, социальных и даже бытовых вопросов у Хогана посвящено немало очерков и статей.

Тем не менее, в первую очередь Хоган считается одним из мастеров англо-американской «твёрдой» научной фантастики 70-80 годов. Славу на этом поприще ему принёс цикл «Giants», начатый романом-дебютом «Inherit the Stars» (1977), где с размахом раскрывается «подлинная» история человечества, которое ведёт своё происхождение от высокоразвитой агрессивной цивилизации. Другими популярными НФ-произведениями начального периода принято считать «The Two Faces of Tomorrow» (1979) и «Thrice Upon a Time» (1980). На раннем этапе творчества автор обращался к таким темам, как освоение иных планет, тайны мироздания, космоархеология и загадки внеземных цивилизаций. Позднее темами его произведений стали путешествия во времени, цикличность и нелинейность времени, искусственный интеллект, эффекты квантовой физики и детективные сюжеты. Яркой иллюстрацией стиля Хогана служат романы «The Genesis Machine» (1978), «Code of the Lifemaker» (1983), «Cradle of Saturn» (1999) и особенно «The Proteus Operation» (1985) – альтернативная история, в которой победил Гитлер (чему пытается воспрепятствовать команда, посланная из «нашей» истории). Ещё одной излюбленной установкой была нацеленность на либертарианство, которая прослеживается в большинстве приведений. Автор не упускал общественной или политической моды, обыгрывая то милитаризм СССР — «Endgame Enigma» (1987), то социальные и экологические проблемы — «Мадам Баттерфляй» (1997), «Moon Flower» (2008). Иногда автор не чурался обращаться к мистике, волшебству или писать в жанре космооперы — «Entoverse» (1991), цикл «Martian Knightlife».

Также стоит отметить участие Хогана в проекте Чарльза Шеффилда и Джерри Пурнелла, призванном популяризировать науку и НФ среди подростков, — так возник цикл «Jupiter», написанный в духе раннего Хайнлайна.

Сделав себе имя, Хоган, несмотря на возраст, продолжал увлечённо работать над книгами, но время брало своё — в 2010 году он скончался дома в Ирландии от инфаркта миокарда.

К сожалению, богатое литературное наследие писателя практически не дошло до отечественного читателя — в советское время ничего не было издано. Впрочем, позднее издатели и переводчики (включая «вольных стрелков» и настоящих «пиратов», не связанных никакими правилами) тоже по какой-то странной причине практически обошли автора вниманием. На русском языке официально доступен лишь роман «Кодекс Творца» («Code of the Lifemaker»), а также его любительский анонимный сетевой перевод «Кодекс жизнетворца». Кроме этого, существует анонимный перевод романа «Endgame Enigma» под названием «Сибирский эндшпиль» и разрозненные переводы нескольких произведений малой формы.

Звёзды в наследство

Пролог

Он вдруг осознал, что к нему возвращается сознание.

Его разум инстинктивно отпрянул, будто можно было усилием воли задержать неумолимый ход секунд, отделявших забытье от осознания, и вновь вернуться в безвременное небытие, где агония полнейшего изнеможения оставалась непознанной и даже непознаваемой.

Молот, грозивший вот-вот вырваться у него из груди, наконец, затих. Реки пота, струившегося из всех пустот в его теле вместе с остатками сил, похолодели. Руки и ноги налились свинцом. Тяжелое дыхание легких вновь сменилось ровным и медленным ритмом. Его звук громко отзывался внутри тесного шлема.

Он попытался вспомнить число погибших. Они получили свою последнюю увольнительную; ему же на такое рассчитывать не приходилось. Сколько еще он сможет выдержать? Какой в этом смысл? Да и вообще, останутся ли в Горде выжившие?

– Горда..? Горда..?

Ментальные барьеры уже не могли защитить его от натиска реальности.

– Надо добраться до Горды!

Он открыл глаза. Миллиард немигающих звезд воззрились на него безо всякого интереса. Когда он попробовал шевельнуться, тело не подчинилось, будто пытаясь до последнего удержать драгоценные мгновения отдыха. Он сделал глубокий вдох и, сжав зубы от боли, моментально впившейся в каждую жилку его тела, заставил себя оторваться от скалы и принять сидячее положение. На него накатила волна тошноты. Голова