колена на колено принца и мягко сжал.

– Он слишком много говорит о ней.

Луи чуть отвлекся на руку товарища, потому ответил не сразу:

– О ком?

– Аврора.

– И что же было в его речах?

– Беспокойство. Мне кажется, они не только скрыли от нас подробности той охоты и сущность твари, которая напала на серебряную деву, но и что-то ещё, то, из-за чего мертвец может преследовать её.

– Хочешь сказать, у Авроры есть что-то, что нужно мертвецу?

– Или что-то, из-за чего её хотят убить.

Луи накрыл ладонью руку Адриана, задумчиво рисуя круги на его коже.

– Этот мертвец… не будь мы ограничены в силах и пространстве, то даже так одолели бы его не сразу. Судя по способностям, его можно приравнять как минимум к пяти опытным заклинателям. Ума не приложу, кто его создал. Клан Ночи?

Адриан покачал головой:

– Они не способны управлять тварью на таком расстоянии.

Луи возразил:

– Но это не обычная тварь. Он явно соображал, у него даже свой стиль боя присутствовал, может быть, этот вид мертвецов не нуждается в нескончаемой мелодии лиры?

– Не могу знать… Если Аврора и Авалон столкнулись на охоте с такой же тварью, но при этом серебряная дева осталась безмолвной и никому об этом не сообщила, значит, Авалон смог убедить Аврору в непричастности его клана к созданию подобного существа.

– А ты не думал, что Авалон мог соврать? Клан Ночи – затворники и хитрецы, я даже не знаю, как выглядит их резиденция – настолько узкий круг лиц имеет доступ на Гору Скорби. Вдруг их владыка давно мутит нечистую воду, Авалон является соучастником, а Аврору он спас, чтобы отвести подозрения?

Адриан покачал головой, его ответ звучал однозначно:

– Всё не так.

Луи фыркнул:

– Отбрось чувства. Ты привязан к своему брату, потому мыслишь нетрезво, всячески выгораживая его.

Адриан с укором взглянул на принца:

– Понятия добро и зло для меня предельно прозрачны. Если Авалон причастен к подобному, не сомневайся, я стану первым, кто отдаст его под суд.

Луи не ответил. Он не хотел спорить с Адрианом; это раздражало, учащало дыхание и усиливало боль в рёбрах. Мысленно принц остался не согласен со словами Скайя, ведь очень тяжело казнить того, кому ты веришь и кем дорожишь. Люди слабеют, когда речь заходит о привязанностях. Кто-то способен закрывать глаза на грехи родных, кто-то может даже простить. В теории ты никогда не знаешь, как поступишь, если ситуация примет иной оборот.

Луи встрепенулся, когда Адриан убрал руку с его колена и собрался встать.

Принц тут же схватил товарища за край одежд и спросил:

– Ты куда собрался?

Адриан мягко улыбнулся:

– Боюсь, что со сломанными ребрами тебе будет некомфортно ютиться со мной на одноместной кровати.

– Тогда пододвинь свою.

– Я это и намеревался сделать.

Луи выдохнул. Он отпустил Адриана и позволил тихонько пододвинуть свою кровать вплотную к его. В дыру между постелями Скай впихнул своё одеяло, превратив две одноместные кровати в двухместную. Он подошёл к двери и закрыл её на защелку, после чего лёг подле Луи, накинув на них второе одеяло.

Принц лежал на спине и задумчиво-хмурым взглядом сверлил потолок, когда Адриан улёгся на бок, принявшись разглядывать профиль соседа по койке.

После начала их отношений Скай только и делал, что созерцал лицо своего товарища. В глазах Адриана Луи был чрезвычайно красив. Независимо от того, смотрел он на губы, брови, черты лица  – всё это казалось чем-то прекрасным. Адриан долго питал нежные чувства к солнечному принцу, ещё столько же времени отрицал их существование в своей душе, потому сейчас, даже если за окном воцарится буря, он не упустит момента лишний раз полюбоваться Луи.

Солнечный принц имел острые скулы, аккуратный подбородок, небольшой прямой нос, чёткую линию губ, густые брови с изломом и блестящие глаза тигра. Отросшие рыжие волосы лёгкими волнами ниспадали на лоб, клонясь в сторону левого уха. Кожа лица обладала медовым оттенком, а нос и щёки украшали бледные веснушки. Луи был юн и очарователен, но это очарование обладало скрытой долей агрессии, как клинок, запрятанный в ножнах. Адриан не знал, что таилось за маской приветливости и дружелюбия принца, но он и не торопился узнать.

Луи спросил, развеяв затянувшуюся тишину:

– Как думаешь, стоит обсудить с Авророй произошедшее? Узнать, что они с Авалоном тогда не рассказали?

Адриан устало выдохнул, переворачиваясь на спину:

– Думаю, нам не нужно в это лезть.

– Почему?

– Вся эта ситуация до добра не доведёт. Ты ведь и сам нутром ощущаешь, что дело нечисто. Я не обладаю столь обширными знаниями, но подсознание подсказывает, что даже магистр не смог бы самостоятельно создать подобную тварь. К этому явно приложило руку другое, более могущественное существо или сама природа. В данный момент мы не знаем ничего о хозяине мертвеца, если он есть, а также о целях, преследуемых этой тварью, потому лезть в такое не стоит, дабы не навлечь бед ещё и на себя. Если Авалон изначально не рассказал мне подробности той охоты, то не расскажет и поныне, с Авророй, думаю, сложится та же ситуация. Подозреваю, что даже Рейла не знает всей истины, но, возможно, знает Айзек, раз серебряная дева увела его для серьёзного разговора. Серебряный господин способен во всём разобраться, нам же лучше держаться поодаль и, в крайнем случае, оказать поддержку.

Луи поразился выбранной Адрианом позиции. Он думал, что уж кто-кто, а такой святой человек и ходячая мораль, как молодой господин Скай, ни за что не останется в стороне.

– Почему ты выбрал сторону наблюдателя? Это на тебя не похоже.

Адриан помедлил, потому ответил не сразу:

– Я… просто не думаю, что мы те, кому можно лезть в дела, связанные с белоголовыми братом и сестрой.

Луи нахмурился, чуя неладное:

– Ты ведь что-то знаешь, да? И скрываешь. Ты хотел что-то рассказать Авроре до того, как мертвец решил нас прервать.

Адриан щёлкнул пальцами, вынудив магическую сферу под потолком погаснуть, а после повернулся к принцу спиной, натянул одеяло до подбородка и бесцветно буркнул:

– Я ничего не знаю. Давай спать.

Луи ахнул в своей душе. Так открыто его ещё никто не обманывал!

«Ну ладно… – подумал он. – Как бы не было интересно, я должен воздержаться. Адриан ни разу не приставал ко мне с расспросами, значит и мне стоит уважать его личное пространство».