решался. Говорили, что ситуация под контролем и нечего опасаться. Всё как всегда, вот только люди не верили. Самые отчаянные выбирались с планеты любыми возможными и невозможными способами, но другие колонии не спешили их принимать. В лучшем случае помещали на карантин, в худшем – казнили.

Федеральное командование, о котором вспоминали всё реже и неохотнее, ещё пыталось что-то предпринять. Собирали гуманитарную помощь, руководили флотами, направляя их на поддержку порядка в самых горячие точки. Выступали с витиеватыми заявлениями чуть ли не каждый день. Но всё, за что брались они, песком осыпалось сквозь пальцы.

Каждый день я проводил у мониторов и ждал, когда же погаснет следующая точка. Случалось это всё реже, но и исчезать уже было почти некому.

Канули в небытие Олимп и Прованс, Альспекта, Мансур. Некогда эти названия значили многое и колонисты на них могли похвастаться самыми передовыми технологиями. Промышленные центры, снабжавшие федерацию андроидами и производственными роботами, космическими кораблями, медицинскими станциями, поддерживающими жизнь и здоровье в человеческих телах на протяжении веков.

Пропал эфир и с Арго, аграрного центра. Именно там создавался субстрат и таблетки с концентрированным питательным веществом, обеспечивающие дальние экспедиции вечными припасами. Огромная планета с самой плодородной почвой, что встречалась в галактике стала вновь безлюдной.

Двух недель не прошло, как Терра Нова из планеты, с которой бегут все, превратилась в единственный приют беженцев. Всем стало плевать на оживших мертвецов, уже вовсю бушующих в крупных городах. Это было лучше, чем превратиться в камень, как случилось это на Ла-Шансе. Или раствориться до состояния киселя, что произошло с население Б-2.

Так мы остались один на один. Последний сторож Земли и последняя колония человечества. Оставалось только гадать, кто из нас протянет дольше, а каждая секунда лишь приближала ответ.

И точки расставились над «i» с началом осени. Я слушал аудиоспектакль с Терра Нова за авторством одного из последних классиков двадцать четвёртого века и лениво хлебал кофе. В восторге я не был, но когда программа прервалась и началось срочное сообщение, резко захотелось услышать продолжение.

– Извините, что прервал… – прозвучал мужской голос.

Но его тут же оборвал женский:

– Как-будто тебя кто-то слышит.

– А вдруг? Не хочется быть последними людьми в целой Вселенной.

– Да делай ты что хочешь, только давай быстрее. Они вот-вот прорвутся.

– Ладно, ладно. Дай мне минуту. В общем, если меня кто-нибудь сейчас слушает, это хорошо. Если нет… ну что ж. Значит я обращусь к космосу. Мы держались, сколько могли, но эти существа слишком агрессивны. В первые дни после смерти, пока мышцы не разложились слишком сильно, они куда сильнее и быстрее обычного человека.

– Да кому это интересно? – вновь прозвучал женский голос.

– Не перебивай, Ева. Так вот. Они с лёгкостью расправились с нами и нашли каждого. Ладно… это правда неважно. Я, последний мужчина на Терра Нове, хочу сказать только одно:…

– Прорвались!!! – раздался вопль.

Что-то загрохотало, прозвучало несколько выстрелов и трансляция оборвалась.

А я остался один. Совсем.

И что делать дальше? В голове воцарилась пустота, и тишина зазвенела в ушах. Я тупо уставился на мёртвую карту галактики, но ни жалости, ни радости не испытывал.

Долго ли я сидел в прострации, так и не допив кофе, не заметил.

Последний человек.

Последний.

– Андрей, мы тебя ждём. Иди к нам. – позвала меня мама.

Я ничего не спрашивал и не сомневался. Допил кофе, поправил причёску и направился к двери.