девушка тихо сидела на месте у дверей и читала книжку с синей обложкой и изображенной на ней кошкой с бросающимися во взгляд глазами. Волосы девушки, которая на вид точно моя ровесница, шли волнами, отдавая нежным блеском. А лицо ее точно рисовала мать-природа, отдавая всю свою душу. Она словно прибыла из того мира, где не было всех этих многомиллионных пластических операций, что делали из девушки неестественных кукол. Не говорю, что это не красиво, но все же естественную красоту ни одна тонна косметики не переплюнет. Касаемо косметики, на этой загадке природы я не видел матового отблеска бровей или ресниц, масленых бликов на лице, да и губы не хвастались ядовитой помадой. Тут уж две теории: либо она так мастерски красилась, либо же это та самая натуральная красота, о которой слагают легенды…

Я и не заметил, как «Печатники» остались далеко позади! Все это время я смотрел на данное произведение искусства… Будь я чуть смелее, то подошел бы и… А что бы я сделал? На какие слова мне хватило бы духу? Возможно, я просто подошел бы и встал, как дерево, и плевать мне было на инерцию – не шатнулся бы!

Она сложила книгу, положила ее на колени и принялась о чем-то думать, глядя в пол. Взгляд мой не отрывался от нее до тех пор, пока мне не пришло от кого-то уведомление… Это был Влад:

– Роман Сергеевич, вы где? – Пишет он.

– «Печатники» уже проехал, – ответил я ему.

– Мне скучно. Давай обсудим курс биткоина?

Я отправил картинку с недоумевающим котом.

– Ладно, я тоже не хочу это обсуждать, – и после этих слов последовал анимированный стикер с котиком в темных очках, который явно наслаждался нарисованной ему солнечной погодой… той, которую хотелось тогда больше всего…

– Зачем тогда предложил? – Спросил я, в ответ на что он переслал свое сообщение, где он писал о том, что ему скучно.

Разговор затянулся. В переписке конвейером пошли самые разные стикеры, гифки, видео, съедающие мобильный трафик, даже аудиозаписи с неприличным содержанием… Такой был Влад… Таким был я! Любим мы подурачится! Не буду говорить о содержании гифок и видео, ибо ты можешь посчитать, что мы… ну… скажем, с головами не дружим.

Когда поезд отбыл от «Крестьянской Заставы», наша с Владом переписка закончилась моими словами:

– Ладно, месье, я через пару минут буду. Ожидайте.

Убрав телефон, я обратил взор на ту, которой любовался несколько станций назад… Ее краса померкла и ныне она сидела, как мешок, слушая музыку через белые беспроводные наушники. Куда пропала та энергия, что билась с ее стороны? Это была более загадочная тайна, чем ее возникновение на свет.

За окнами образовалась сама станция, на которой меня ждал Влад. Пока поезд замедлялся, я аккуратно встал, пытаясь никого не задеть, и встал напротив дверей, в отражении стекла которых я видел ту самую девушку… и понимал, что, возможно, отпускаю свою судьбу, свое счастливое будущее, полное исполнений моих (наших с ней) заветных желаний…

Под голос, объявляющий нынешнюю и будущую станцию на русском и английских языках, я вышел из вагона и принялся за поиски того самого фонтана, у которого меня дожидался мой товарищ. И поиски эти не заняли у меня и десяти минут.

– Ромка! – Прокричал светловолосый парень в кожанке. – Опять своих «Скоров» слушаешь?

– Ну а как же без них! – В ответ заголосил я, и наши кисти врезались друг в друга с оглушающим хлопком, а пальцы сжались до предела. Такое у нас рукопожатие! – Не уснул тут?

– Хотелось бы! – Его губы растянулись, оголив зубы. – Ну, как сам?

– Я – отлично, – ответил я, пока мои мысли о той девушке постепенно меркли, – а ты, видимо, тоже?

– Ага, если бы! Меня эта физика скоро погубит… – по его лицу было понятно, что он в какой-то момент всей душой возненавидел эту науку и так не примирился с нею. – Ну, кто ж знал, что она мне, айтишнику, нужна будет? – Он печально вздохнул, – Печально все это, учитывая, что в школе я ее вообще не учил… А у тебя как с учебой?

– Да потихоньку… С Лизкой и то легче было! – И тут мы принялись давиться смехом, да так громко, что, наверное, нас тогда можно было услышать на входе в станцию. Каждое наше действие было громким и привлекало все больше и больше внимания… Однако мы не думали о чем-то другом в этом мире, будучи полностью погруженными в нашу неповторимую атмосферу давних друзей.

– Вот, кстати, твоя папка, – в какой-то момент сказал он. – получите в целости и сохранности! Надеюсь, она больше никогда не понадобится.

– О-о-о, повезло, повезло! – И вновь немного смех. – А я вот, газетку тебе прихватил! Смотри, тут есть кроссворды!

– Ой, как мило! – Влад принял газету, постоял немного, глядя на меня наигранными глазами, сдерживая нарастающий смех. Как тебе может стать понятно – ни он, ни я не сдержались.

Мы постояли еще немного, поговорили о своем, но время гнало меня. Попрощались мы с улыбками на лицах, как и всегда, вновь пожали руки и разошлись. Влад забавно шел в припрыжку, будто слыша клубную музыку где-то глубоко в голове. Ну а я вернулся к платформе, дождался поезда и устремился на нем на другой конец Москвы.

***

«Надеюсь, в такую даль мне больше не придется мотаться, – думал я, спускаясь в метро на «Селигерской», держа в руках потолстевшую за весь день папку, из которой так и хотели вывалиться листы бумаги. – Уже темень, а я в такой дали от дома! Кошмар, просто… И что бы я делал без метро? Тратил бы тысячи рублей на такси, стоял бы в вонючих пробках – вот что!»

Настроение, честно говоря, было подпорчено. Словно меня оскорбили, затронули родню, а щелкнуть обидчику по носу я не смог. И музыка надоела, пока я ехал! Оставалось мне только мечтать, либо читать записи и документы. Телефон я трогать не хотел, ибо зарядки в нем осталось так мало, что любой шутер, запущенный на нем, разрядил бы его в ноль, а мне этот девайс еще нужен будет, пока я не воткну в него провод от зарядки.

Людей в вагоне, однако, было мало. Буквально пять человек, помимо меня: сухой, суровый мужчина, женщина с двумя детьми, которых она нарядила в толстенные куртки, и… Не понимаю, как я не заметил ее раньше?.. Когда в мой вагон успела сесть та девушка, которая, как я считал, стала для меня мифом в тот момент, когда я направился к Владу? На этот раз в ней слились два образа: тот, незабываемо яркий, и другой – тусклый. Она напоминала тучу, сквозь которую било солнце, отдавая золотистым оттенком… И сидело это чудо в другом конце того же ряда кресел, что и я. Биение сердца, прилив лавы в крови, холод в позвоночнике и легкое головокружение, которых ранее не было, напали на меня. Явно, мне подбросили второй шанс, чтобы завести с ней беседу, познакомится и соблюсти прочие прелести жизни, если она окажется хоть