вяленькие.

Овощная продавщица быстро отвесила ей требуемое и показала на калькуляторе стоимость покупки.

Ворчливая собака задохнулась от возмущения.

– Люди добрые! – возопила она вне себя от ярости. – Да вы тут, что, все с ума посходили?

Она оглядела рынок. Продавцы молча стояли за своими прилавками с приветливыми, хоть и немного перекошенными улыбками, а немногочисленные покупатели удивлённо смотрели на ни с того ни с сего разбушевавшуюся собачонку.

Когда с ней так же обошлись и в хлебном отделе, ворчливая собака схватила сумки и буквально выбежала с рынка. Она помчалась к роще, не разбирая дороги. Убежав в заросли, она бросилась на траву, закрыла лицо лапами и горько расплакалась.

– Злые люди! Противные собаки! Никто меня не любит! Все только обижают! Сговорились! Конечно! Все на одного… накинулись …

Ей было очень жалко себя. Она сидела и тихонько ревела. Домой идти не хотелось, никуда не хотелось. Вдруг кто-то потрогал её за плечо.

– Ай! – испугалась ворчливая собака.

– Не бойся. Это я.

Это была мальтийская болонка, продавщица молочного отдела.

– Что вы ещё от меня хотите! – заворчала недовольная собака, поспешно утирая глаза.

– Мы хотим, чтобы ты перестала видеть всё в чёрном свете. Смотри, какая хорошая погода. Солнышко. Согласись, на рынке мы продаём только самое свежее и лучшее. И ты ходишь на рынок сама, своими ногами, в отличие от дедушки пуделя, который ездит на тележке, потому что у него не работают задние лапы. А он, между прочим, всегда весёлый, и пошутит, и посмеётся. Он добрый, и его все любят. А ты сердитая, поэтому тебя все боятся.

– Да? – удивилась ворчливая собака. – А что вы сами всегда такие? Сразу все?

– Какие?

– Стоите, смеётесь, разговариваете. А когда я захожу, сразу становитесь хмурые, сердитые. А сегодня так вообще…

– А ты попробуй хоть раз «здравствуйте» сказать. Просто «здравствуйте» и улыбнись. Молоко-то вкусное у нас?

– Да лучше всех, факт, – пробурчала собака.

– Я рада это слышать.

– Ты рада? – опять удивилась ворчливая собака. – Чему ты рада?

– Тому, что тебе нравится молоко из нашего хозяйства.

Ворчливая собака опять удивилась.

– То есть… ты рада тому, что мне хорошо?

– Ну конечно. Когда ты убежала в слезах, мы все расстроились.

– Да уж. Обидели собаку ни за что ни про что.

– Мы тебе, вообще-то, и слова не сказали. А ты что нам наговорила? И каждый день совершенно напрасно нас обижаешь.

– Разве? Ну, подумаешь, поворчала немного…

– Да нет, – сказала мальтийская болонка, – не подумаешь. Каждое слово имеет значение и последствие. Важен даже тон, которым оно сказано.

– Я никогда об этом не задумывалась, – проворчала недовольная собака и отхлебнула молоко прямо из бутылки, – ммм, как вкусно!

– На здоровье! – улыбнулась продавщица.

– Спасибо, – с трудом произнесла непривычное слово ворчливая собака.

В этот момент как будто и солнце засияло ярче, и небо стало голубее, и птички запели веселее. Ворчливая собака с удивлением прислушалась к себе. Внутри неё поднималось совершенно новое необычное чувство. Собака не могла бы его описать словами, но ей было приятно и как-то радостно. И немного как будто щекотно.

– Мне пора бежать, – сказала мальтийская болонка, продавщица молочного отдела, – работа. Пока!

И она пошла к рынку.

Ворчливая собака смотрела ей вслед и чувствовала, что больше ворчать ей совершенно не хочется, что действительно нехорошо попусту обижать собак и людей, и что, пожалуй, надо будет сменить имя на… дружелюбная? Ну нет, это уж слишком, знаете.