этого выстрела я понял нечто довольно необычное: я понял, что могу жить вечно.

– Вечно? Но регенерация не означает вечную жизнь.

– Согласен, но происходящие далее события всё больше и больше подтверждали моё предположение о собственном бессмертии. Это звучит, как бред сумасшедшего, но будьте уверены, что история эта от начала до конца правдива, не смотря на её фантастичность.

Настала неловкая пауза. Мой собеседник над чем-то задумался, а я сидел, пытаясь понять, стоит ли доверять таким резким заявлениям?

– Когда тебе выпадает честь жить вечно, – неожиданно продолжил свой рассказ мой собеседник, – первое время становишься невероятно, просто космически весёлым. Тебе всё ни по чём, ты царь и бог, тебя никто не может убить, тебя никто не может ранить! Невероятное счастье переполняет человека, осознавшего своё бессмертие. После стадии веселья наступает этап, который я бы назвал «я неуязвим». На нём человек пробует от жизни всё: экстремальные виды спорта, секс, разврат, табак, алкоголь, наркотики – всё, что в смертной жизни нельзя было себе позволить из-за страха смерти. «Какой смысл бояться смерти, когда впереди целая вечность наслаждения?», – именно так я обосновывал все свои опрометчивые поступки и привычки. Видимо, страх смерти для человека выполняет роль сдерживающего механизма, своеобразного предохранителя от опрометчивых и опасных поступков. Когда не стало этого предохранителя, я превратился в нечто ужасное. Я пробовал всё, что вообще можно попробовать. Но такие порочные наслаждения быстро надоедают. После каждого раза хочется всё больше и больше, иначе перестаёшь получать удовольствие. Но в сумме два предыдущие этапа длятся не более 80 лет. Когда ты уже попробовал всё, когда исполнил все свои мечты, наступает момент, когда некогда близкие тебе люди начинают уходить от тебя в мир иной. Уходить навсегда. Один за другим. Оставляя неизгладимые шрамы на сердце. И вдруг настал тот момент, когда я остался один. Один в сумрачном холодном мире наедине со своим бессмертием. Приходит осознание того, что вечность – это проклятие. Того, что ты обречён видеть, как умирают твои близкие люди. Снова и снова. Люди боятся смерти, хотя на самом деле, если и есть на свете то, чего действительно нужно боятся, так это бессмертие. Начинается новая стадия – стадия депрессии. Она длится сравнительно не долго – примерно лет 20, но всё это время душу раздирает неистовое желание умереть. В такие моменты вспоминаются размышления Фрейда об инстинкте смерти. Если таковой вообще был, я почувствовал его силу на себе. Самоубийство за самоубийством, но всё без толку. Ни огонь, ни вода, ни яд, ни железо, ни петля – ничего не убило меня. Но самое ужасное в депрессии – это апатия – полное безразличие ко всему вокруг, абсолютное нежелание что-то делать. Если преодолеть депрессию, то появляется возможность перейти на следующий уровень. Поборов самого себя, начинаешь задумываться о сущности бытия, задавать самому себе вопросы: «А почему именно я?», «Для чего мне дано бессмертие?», «Есть ли такие же люди, как и я?». Я резко бросил все свои привычки и углубился в религию. Христианство, мусульманство, буддизм и многие другие вероисповедания были изучены мною вдоль и поперек. Я объездил весь мир в поисках ответа, неоднократно перечитывал Библию, Коран и другие религиозные книги. Но очень быстро разочаровался в вере. Ни одна религия не способна дать однозначный ответ на мой вопрос. Христианство и ислам обещают нам вечную райскую жизнь после смерти. Но что если смерти для меня нет? Что если я, не соблюдая строгих норм ни одного из этих учений, каким-то чудесным образом получил вечность? А буддизм? Он, пожалуй, чуть ближе к моей проблеме. Жизнь – это страдание. А умирая мы возрождаемся в новом теле, чтобы снова страдать. Круговорот сансары. Но почему на мне этот круговорот сделал исключение? Почему я, умерев, не возродился в новом теле? Я понял, что многие годы моего «паломничества» прошли даром. Практически все религии направлены на то, чтобы погасить в человеке страх смерти. Видимо, если бы не было смерти, не было бы и религии. По крайней мере в привычном для нас виде. После этапа религиозного изыскания наступил этап изыскания философского. И, признаюсь, этот этап оказался более продуктивным. Если, изучая религию, я концентрировался только на проблеме вечной жизни, то философия удивительным образом могла уводить меня куда-то в другой мир, наталкивая на размышления о посторонних вещах. К философии нельзя относиться равнодушно. Её можно либо любить, либо ненавидеть. И я полюбил философию. Хотя, признаюсь, некоторые её элементы её я считал слишком надуманными и даже глупыми. Познание философии постепенно перетекло в изучение духовных практик. Я отделился от общества, стал отшельником. Я часами медитировал на горных вершинах в позе лотоса. Больше 10 лет я провёл в голодании. Йога, аутотренинг, интроспекция – я полностью погрузился в себя. Я анализировал каждый момент моей нескончаемой жизни. То, что познал, хватит на десяток таких книг, как «Война и мир». Но самый тернистый путь мне пришлось пройти, чтобы полностью осознать себя, осознать вечную жизнь. На трёхсотом году жизни я заново создал свой внутренний мир. Кирпичик по кирпичику я создавал нового себя, пока не получилось то, что сейчас сидит перед тобой.

– И что же Вы осознали? В чём нашли силы для того, чтобы жить? Чтобы жить вечно?

– В предназначении. Ведь если я единственный человек, которому выпала честь жить вечно, то, значит, это не просто так. Как писал Маяковский: «Ведь, если звезды зажигают – значит – это кому-нибудь нужно». Значит и я кому-то нужен. И я решил жить ради этого кого-то. Я решил жить не ради себя, но ради других. Ради тех, кому я нужен в этом мире. Я понял, что это бессмертие принадлежит не мне, а всем людям вокруг меня. И в этом я нашёл смысл вечной жизни.

– Вы говорили, что религия не сильно повлияла на Ваше мировоззрение, но в этих словах я вижу обратное.

– Пожалуй, Вы правы. Есть какой-то оттенок религиозности в этой альтруистичности.

– Вы ведь из-за неё ко мне подсели? Из-за того, что Вы уверены, что я один из тех, кому вам нужно помочь?

– А разве это не так? – улыбнулся бессмертный.

Я на секунду задумался.

– Да, это действительно так. Спасибо.

– А теперь, я вынужден с вами распрощаться, ибо я вижу, что Ваше вдохновение опять вернулось к своему хозяину.

– До свидания.

– Прощайте.

Я взялся за ручку и стал долго писать свой рассказ.