фантазий, но становится от неё больно. Другая делает ещё больнее, так как является продолжением истории.

Хочется смотреть на своё счастье, радоваться от улыбки любимой. Наблюдать, как она начинает улыбаться от пустяков, от милых слов, сказанных в её сторону. Улыбается, чуть-чуть подняв уголки губ, с игривым блеском во взгляде. Губы натягиваются, немного белеет нижняя полоса, потом медленно размыкаются, переходя в счастливую эмоцию, и это прекрасное создание смущённо улыбается во все зубы. Пусть даже не такие идеальные, но куда важнее – этот человек улыбается.

Хочется смеяться в моменты, когда она морщила бы от холода носик и спрашивала бы, почему смеюсь.

Немного подумав, отвечал бы что-то в стиле:

– Мне нравится, что морщишь нос от холода, хоть на улице всего десять градусов мороза. Пойди сюда, шарф тебе поправлю, – после этих слов девушка бы подходила, делая маленькие шажочки, боясь поскользнуться, ну а я нежно поправлял бы шарфик, переживая не заболеет ли после прогулки.

– Дорогая, а помнишь, как мы познакомились? – Надоедал бы ей, задавая этот вопрос.

– Помню, – резво отвечала бы маленькая девочка (в глазах всегда бы казалась маленькой крохой), – в тот день лил сильный дождь, а я как на зло не взяла зонт.

– Не на зло, а на усмотрение судьбы. В тот день была ещё незнакомкой, но я уже переживал, не заболеешь ли.

После всего я улыбнулся и вновь оказался в вагоне поезда, несущегося по подземным тоннелям.

– Всё мечты, но ведь мечты могут стать явью, так как рядом сейчас сидит та, которая могла бы воплотить всё в реальность, – такая мысль возникла в голове. Вновь посмотрел на новую знакомую и был удивлён: пока вспоминал свои мечты, Элиза прочитала большую часть книги. Наблюдал, как она тонкими пальцами перелистывала страницы. Для меня данная барышня за короткое время стала образом из моих мечтаний. Глядя на неё, вспоминал свои стихи:

Твои обветренные бледные губы

Хочется так поцеловать мне.

Хочется защитить от людской стрельбы

Твои плечи сильные вполне.

К тебе бы сквозь ливни пришёл,

Пришёл бы всем ветрам назло,

Все бы до тла преграды сжёг,

Погубил бы всё, что на пути поросло.

Пройду метели, вьюги,

Переживу жестокий зной,

Протопчу новые дороги,

Приду к тебе одной.

Ведь в твоих глазах весна,

В твоей улыбке лето,

В ночь душой ты влюблена.

И нет ничего прекраснее как это.

Не знаю, почему тогда вспомнил эти стихи, просто они описали чувства, захлестнувшие и тело, и сердце, и разум. Хотел их прочитать, но эта элегантная леди казалась недосягаемой, не собирающейся слушать слезливые стихи человека, влюбившегося с первого взгляда.

Этот ангел поглотил меня полностью. Не хотелось думать о ней, любить её, хотелось забыть взгляд, направленный в мою сторону и наполненный любовью к жизни. Но помню этот образ даже сейчас, вспоминаю каждый раз, заходя в поезд. Без неё дни лениво проходят друг за другом. Просто ползут, ничего не оставляя в моей памяти – ни счастья, ни радости. Остаётся только пустота, в ней сливается всё вокруг в безграничную тёмную массу. Иногда правда кажется, что лучше всё забыть и жить дальше. Однако есть одно «но». Надежда. Иду по улице, вглядываюсь в лица прохожих, пытаясь однажды найти её. Сижу в поезде, начинаю волноваться на той самой станции, надеясь, что зайдёт она. Однако серый вечер возвращается снова в тоскливую реальность, в которой я один.

Хотел быть с ней, но не смог и не смогу.

В те роковые минуты понял, что теряю её навсегда, моё счастье ускользает. Осознал, что из-за неё проехал свою станцию, теперь опоздаю на работу. Услышал конец её телефонного разговора.

– Да, да, я уже сейчас подъеду к конечной, подожди немного. – сказала она, собираясь вставать с места.

«Как конечная? Почему время так быстро прошло, и как мог проехать «Измайловскую»?». Вот о чём я думал в те секунды её разговора. Подъехали к «Щелковской», открылись двери, все начали выходить. Моя возлюбленная тоже, начал выходить намного позже неё, так как было много покидающих вагон пассажиров. Пытался догнать её, чтобы продолжить знакомство, однако увидел, как она убегает в объятия другого. Провожая взглядом убегающее счастье, увидел колечко на безымянном пальце правой руки. Сердце дамы уже принадлежало другому, и почему я раньше не заметил кольцо, и почему Элиза согласилась познакомиться. Может не соглашалась, может это была лишь иллюзия. Этого не знаю.

Так я встретил любовь всей жизни и сразу потерял на словах «станция «Щелковская». Конечная».