альтернативной реальности – отражение Синий-гамма. Через час мы совершим посадку на Землю. Здесь, правда, она более походит на Марс. Атмосфера разреженная. Сила тяжести в несколько раз больше земной. Снаружи будем ходить в скафандрах с антигравами. Скучающие по земным красотам могут смотреть записи передачи «Вокруг Света».
Иван кряхтя вылез из своей кабины и стал неспешно одеваться. Голова немного кружилась, хотелось спать.
Космическая экспансия оказалась проще, чем обещали. Необязательно лететь на многие парсеки от дома, чтобы найти свободную планету, – достаточно соскользнуть в одно из отражений. И все благодаря русскому ученому Василию Сальченко, открывшему и доказавшему гипотезу отражений трехмерного пространства.
Отражения искали Скользящие – пилоты одноместных шатлов, оборудованных сверхдорогой техникой. Скользящим Иван себя не видел: каждый год они сотнями "ныряли" в Проекцию, но лишь единицы возвращались с координатами новых отражений. Найти же еще и планету, пригодную для колонизации – считалось большой удачей.
Встреча с незнакомой планетой вышла до неправдоподобия банальной: при входе в атмосферу корабль немного потрясло, и все – сели… Пейзаж за стеклами иллюминаторов был однообразный: равнина цвета коньяка, усеянная валунами; на горизонте – цепочка гор. Подобные картины частенько крутили по ящику. Низкобюджетные фильмы, малоизвестные режиссеры, низкосортные актеры.
– Господа! Прошу вас собраться в столовой для инструктажа. Время раскрыть карты и включить мозги. Чем быстрее вы поймете и выполните свою работу – тем скорее вернетесь домой.
*** На разворачивание станции ушел месяц. Блоки-трансформеры, согласно заложенной в них программе, объединялись в пирамидальные конструкции, соединяющиеся друг с другом длинными рукавами переходов. Небольшая группа рабочих в экзоскелетах, похожих на крабов, подстраховывала работу автоматики. Колонисты все это время жили в передвижных лабораториях: cобирали и анализировали данные с зондов и луноходов, подготавливали отчеты. В день открытия станции корабль улетел. Назад его ждали через полгода – достаточное время, по мнению руководства, чтобы собрать необходимую информацию о планете и перевести технику в автономный режим. Рабочие поселились в южном комплексе. В лицо их никто не знал – его скрывало черное забрало шлема, кто ими руководит – тоже было непонятно. Поползли слухи, что рабочие вовсе не люди, а пришельцы. Вроде как видели их прогуливающимися снаружи, причем без скафандров, и не в простое время, а в песчаную бурю. Прошло три месяца. Информация была собрана, результаты исследований обрабатывались серверами, буровые и добывающие установки беспрестанно работали. Мужчины большую часть времени проводили в баре. Кто-то взломал робота-бармена, поэтому вместо положенных пятидесяти грамм в день, посетители брали на грудь гораздо больше. Начальник станции не вмешивался: лучше тихая попойка, чем мятеж. Иван бара сторонился. К счастью, в соседнем номере жил Илья: высокий, худощавый брюнет; «Программист, трезвенник-язвенник», – в шутку называл он себя. К нему можно было заглянуть в любое время, поиграть в шахматы или побеседовать на тему контакта с пришельцами. Илья как ребенок верил, что пришельцы лучше людей, если они и явятся к нам, то никак не с плохими намерениями, а наоборот, чтобы спасти. В один из дней, Иван зашел к соседу, чтобы позвать на обед. Илья с открытыми глазами лежал на кровати. На полу валялась книга. Иван наклонился к Илье – тот не дышал. В горле появился тугой, вязкий комок. Дрожащим пальцем он вдавил кнопку экстренной связи на стене: – Центральный комплекс. Блок "D". Комната 29. Требуется врач, срочно. Врач появилась через пять минут. Невысокая брюнетка, его ровесница, одетая в синий медицинский халат; волосы волнами ниспадают на плечи, лицо выражает детскую озабоченность, карие глаза смотрят немного озорно. Они оценивающе взглянули друг на друга и невольно улыбнулись, почувствовав взаимную симпатию. На секунду ему стало легко-легко, а сердце учащенно забилось. Затем врач увидела Илью и побледнела, а когда проверила пульс – у нее задрожала нижняя губа, глаза закатились, и она упала в обморок. Иван еле успел подхватить ее. Усадил в кресло и протянул стакан с водой. – Выпейте! Как вас зовут? – Ольга. Сердечный приступ. – пролепетала брюнетка, сделав большой глоток. – У него произошел неожиданный сердечный приступ. – Какой к черту неожиданный приступ?! – взорвался Иван. – Где ваш ручной «Диагност»? – Н-нету… – заплакала Ольга. И зачем-то добавила: – Он умер от кровоизлияния. – Какого кровоизлияния?! – Иван схватил женщину за плечи и прижал к стене. – От чего он умер?! – От рака…– разрыдалась Ольга. – Ой! – ее глаза расширились как от испуга, она вырвалась и убежала. Иван закрыл глаза покойнику и облокотился на стену. Рот затопила горечь. Отвернувшись от двери, он случайно взглянул на кресло: в нем лежал зеленый медальон. Такой же, что был на столе Виктора Леонидовича, и обронила его – Ольга. Иван пришел в бар и просидел там до полуночи. Стресс не давал разуму отключиться, удерживал на грани бодрствования. Со смертью Ильи терялась вера и в собственное излечение. В последние дни Илья жаловался на слабость и головные боли, но к врачам упорно не хотел обращаться. Как оказалось – зря. Когда посетителей почти не осталось, на соседний стул присел коренастый крепыш. – Ну, давай брат! За жизнь в лучшем мире! И за покойничка! Иван понял, что незнакомец говорит про Илью. – И какая… Причина смерти… – Сердешный приступ. – Вранье! – Вот и я про что! Все мы смертники. И я, и вон – Петя… – незнакомец указал рукой на заснувшего прямо за стойкой мужика, – … и Виктор, и ты… Тоже небось полупокойничек. Ага, угадал! Ха… За жизнь в лучшем мире! На следующий день стали пропадать люди, колонисты забеспокоились. Начальник станции создал поисковые группы и возглавил одну из них. Пропавших они не нашли, зато ближе к ночи сами перестали выходить на связь. Большую часть дня Иван провел в номере – лежал, глядя в потолок, и жалел себя. Пару раз провалился в сон. В том мире он жил обычной жизнью, воспитывал детей и целовал на ночь жену в холодную щеку. Внутренний коммуникатор то и дело оживал, сообщая последние новости. Вмешиваться не хотелось. Да и зачем? Всех их кинули – подарили билет в один конец, использовали как дармовую силу… За окном бушевала песчаная буря. Казалось, будто сквозь стекло слышно завывание неведомого зверя. Через несколько минут, как прозвучало сообщение о потере связи с поисковыми группами, Иван
*** На разворачивание станции ушел месяц. Блоки-трансформеры, согласно заложенной в них программе, объединялись в пирамидальные конструкции, соединяющиеся друг с другом длинными рукавами переходов. Небольшая группа рабочих в экзоскелетах, похожих на крабов, подстраховывала работу автоматики. Колонисты все это время жили в передвижных лабораториях: cобирали и анализировали данные с зондов и луноходов, подготавливали отчеты. В день открытия станции корабль улетел. Назад его ждали через полгода – достаточное время, по мнению руководства, чтобы собрать необходимую информацию о планете и перевести технику в автономный режим. Рабочие поселились в южном комплексе. В лицо их никто не знал – его скрывало черное забрало шлема, кто ими руководит – тоже было непонятно. Поползли слухи, что рабочие вовсе не люди, а пришельцы. Вроде как видели их прогуливающимися снаружи, причем без скафандров, и не в простое время, а в песчаную бурю. Прошло три месяца. Информация была собрана, результаты исследований обрабатывались серверами, буровые и добывающие установки беспрестанно работали. Мужчины большую часть времени проводили в баре. Кто-то взломал робота-бармена, поэтому вместо положенных пятидесяти грамм в день, посетители брали на грудь гораздо больше. Начальник станции не вмешивался: лучше тихая попойка, чем мятеж. Иван бара сторонился. К счастью, в соседнем номере жил Илья: высокий, худощавый брюнет; «Программист, трезвенник-язвенник», – в шутку называл он себя. К нему можно было заглянуть в любое время, поиграть в шахматы или побеседовать на тему контакта с пришельцами. Илья как ребенок верил, что пришельцы лучше людей, если они и явятся к нам, то никак не с плохими намерениями, а наоборот, чтобы спасти. В один из дней, Иван зашел к соседу, чтобы позвать на обед. Илья с открытыми глазами лежал на кровати. На полу валялась книга. Иван наклонился к Илье – тот не дышал. В горле появился тугой, вязкий комок. Дрожащим пальцем он вдавил кнопку экстренной связи на стене: – Центральный комплекс. Блок "D". Комната 29. Требуется врач, срочно. Врач появилась через пять минут. Невысокая брюнетка, его ровесница, одетая в синий медицинский халат; волосы волнами ниспадают на плечи, лицо выражает детскую озабоченность, карие глаза смотрят немного озорно. Они оценивающе взглянули друг на друга и невольно улыбнулись, почувствовав взаимную симпатию. На секунду ему стало легко-легко, а сердце учащенно забилось. Затем врач увидела Илью и побледнела, а когда проверила пульс – у нее задрожала нижняя губа, глаза закатились, и она упала в обморок. Иван еле успел подхватить ее. Усадил в кресло и протянул стакан с водой. – Выпейте! Как вас зовут? – Ольга. Сердечный приступ. – пролепетала брюнетка, сделав большой глоток. – У него произошел неожиданный сердечный приступ. – Какой к черту неожиданный приступ?! – взорвался Иван. – Где ваш ручной «Диагност»? – Н-нету… – заплакала Ольга. И зачем-то добавила: – Он умер от кровоизлияния. – Какого кровоизлияния?! – Иван схватил женщину за плечи и прижал к стене. – От чего он умер?! – От рака…– разрыдалась Ольга. – Ой! – ее глаза расширились как от испуга, она вырвалась и убежала. Иван закрыл глаза покойнику и облокотился на стену. Рот затопила горечь. Отвернувшись от двери, он случайно взглянул на кресло: в нем лежал зеленый медальон. Такой же, что был на столе Виктора Леонидовича, и обронила его – Ольга. Иван пришел в бар и просидел там до полуночи. Стресс не давал разуму отключиться, удерживал на грани бодрствования. Со смертью Ильи терялась вера и в собственное излечение. В последние дни Илья жаловался на слабость и головные боли, но к врачам упорно не хотел обращаться. Как оказалось – зря. Когда посетителей почти не осталось, на соседний стул присел коренастый крепыш. – Ну, давай брат! За жизнь в лучшем мире! И за покойничка! Иван понял, что незнакомец говорит про Илью. – И какая… Причина смерти… – Сердешный приступ. – Вранье! – Вот и я про что! Все мы смертники. И я, и вон – Петя… – незнакомец указал рукой на заснувшего прямо за стойкой мужика, – … и Виктор, и ты… Тоже небось полупокойничек. Ага, угадал! Ха… За жизнь в лучшем мире! На следующий день стали пропадать люди, колонисты забеспокоились. Начальник станции создал поисковые группы и возглавил одну из них. Пропавших они не нашли, зато ближе к ночи сами перестали выходить на связь. Большую часть дня Иван провел в номере – лежал, глядя в потолок, и жалел себя. Пару раз провалился в сон. В том мире он жил обычной жизнью, воспитывал детей и целовал на ночь жену в холодную щеку. Внутренний коммуникатор то и дело оживал, сообщая последние новости. Вмешиваться не хотелось. Да и зачем? Всех их кинули – подарили билет в один конец, использовали как дармовую силу… За окном бушевала песчаная буря. Казалось, будто сквозь стекло слышно завывание неведомого зверя. Через несколько минут, как прозвучало сообщение о потере связи с поисковыми группами, Иван