Лучезар Ратибора Муза

Станция «Парк культуры».

– Извините, вы выходите? – услышал я женский голос сзади.

Я по какой-то непонятной своей привычке стоял у входа, вперившись в своё отражение в стекле. И по привычке думал о чём-то своём, пытаясь грезить, как это с лёгкостью удавалось раньше, но никак не получалось уже давно. Словно канал, связывающий меня с миром фантазий, был жёстко перерублен. В голову ничего не лезло, кроме как воочию наблюдаемые объекты. Воистину, из писателя, создающего фэнтезийные миры, я превратился в акына: «Что вижу, то пою». Очнувшись от голоса, что оторвал меня от тщетных потуг воображения, я поспешно отодвинулся.

– Нет, не выхожу.

Вагон, притормаживая, подбирался к «Парку культуры». А мне предстояло ехать дальше до «Проспекта Вернадского». В целом, моя нынешняя работа копирайтера предполагала почти полностью удалённый формат. Так обычно и было. Но случались дни, когда «Должны присутствовать ВСЕ!» Эта фраза начальника звенела в ушах. Особенно слово «ВСЕ!» он произносил с поразительной визгливой интонацией, от которой меня передёргивало и я покрывался неприятными мурашками. Словно услышал скрежет камня по стеклу. Ну, все так все, чего визжать? Я прекрасно понимаю, что это наше любимое совещание, которое нельзя пропустить, на котором будут повторяться в сотый раз прописные истины. Это же очень интересно и увлекательно!

Тут мой взгляд вскользь упал на случайную попутчицу по вагону, что заняла моё место перед выходом. Взгляд скользнул, проскочил мимо и поспешно вернулся назад. Не может быть! Я невольно задержал дыхание. Неужели Алиса?! Неужели это она? Та же жгучая смоль всегда распущенных волос. Те же черты, даже тот же ярко-зелёный цвет глаз, по крайней мере, мне так показалось на первый взгляд. Я не мог поверить Провидению, если оно действительно послало мне Алису.

Волна воспоминаний накрыла меня. Уже минуло немало лет. Если быть точным, то это было двадцать три года назад. Я был молодым курсантом пятого года обучения в военном училище, подбиравшимся к своим заветным лейтенантским звёздочкам. И уже год как я встречался с любовью всей моей жизни. Так оно казалось мне тогда. И, на удивление, прошедшие годы не изменили моего мнения. И не послали мне более второй любви всей моей жизни. Звали её Алиса. Во возрасту на три года младше меня. Невысокая брюнетка с зелёными глазами, яркая, роскошная, собиравшая вокруг себя толпы поклонников. Родилась и выросла здесь, в столице. Я же приехал из далёкой глубинки становиться профессиональным защитником Родины. Пришлось биться за внимание столь популярной у противоположного пола особы. Биться во всех смыслах этого слова. И ухаживать, и отдавать много внимания. И бить физически конкурентов, которые посягали занять вожделенный трон рядом с зеленоглазой красавицей.

Ростом, фактурой и внешностью меня природа не обидела. «Я вышел ростом и лицом – спасибо матери с отцом». Физической силой тоже не был обделён, занимаясь спортом с самого детства. Мои усилия, моё рвение и старание очаровать Алису всё-таки увенчались успехом. Эверест был взят. Раскидав конкурентов, я занял тот самый царский трон рядом с царицей. Влюблён я был безнадёжно, как это бывает свойственно порывистому горячему юному сердцу. Я видел жизнь лишь рядом с моей избранницей.

Мы были счастливы с Алисой. Седьмое небо стало моим постоянным пребыванием на тот период. Приближался срок завершения моего обучения, после которого, согласно распределению, меня отправляли служить в Мурманск. Минимум на 5 лет – по правилам первого контракта. Когда я сообщил об этом Алисе, я искренне и наивно полагал, что она поедет вместе со мной, станет женой офицера. Как же я ошибся! Почему самые запоминающиеся уроки судьбы самые болезненные?

Алиса, выросшая единственным ребёнком в богатой семье, была изнежена и избалована. И роман со мной был ей интересен, приятен. Но для неё это не было любовью всей её жизни. И уж точно она не собиралась бросать любимую и родную столицу ради бесперспективной жизни жены офицера в каком-то захолустье на севере. О чём она мне безапелляционно и заявила. Это был крах! Я был полностью эмоционально раздавлен.

Такой удар судьбы сложно пережить. Словно сердце вырвали из груди и растоптали у меня на глазах. Жить не хотелось совсем. Но умирать я тоже не собирался. Топить печаль в горьком вине не входило в мои привычки. Я, правда, попытался. Хватило меня всего на пару дней. Всё-таки годы дисциплины в спорте, на службе стали частью моей натуры. И у меня был долг перед собой, перед родителями, перед родиной. Я сжал челюсти и продолжил свой путь по суровым реалиям жизни дальше, оставляя за собой кровавые следы, капающие из зияющей пустоты на месте сердца.

Защита диплома, выпускные экзамены, получение долгожданных заслуженных заветных звёзд. Радость, омрачённая фоновым горем. Родители постарались и прилетели в столицу ради такого мероприятия. Они гордились сыном. Теперь я настоящий офицер, лейтенант Вооружённых Сил Российской Федерации. Всё это промелькнуло мигом, как будто бы мимо. Словно это всё происходило со мной в тумане или в пьяном угаре. Банкет с сослуживцами, моими боевыми товарищами, многих из которых я никогда более не увижу. Кого-то засосёт рутина службы, кто-то сбежит на более прибыльную и спокойную гражданскую службу, а кто-то погибнет, выполняя свою присягу перед Родиной. Да, увы, так тоже бывает. В профессии военного стреляешь ты, но стреляют и в тебя. Госпожа Фортуна же равноценно перепрыгивает с одной стороны на другую, благосклонно и равно принимая любые жертвы, невзирая на их звания, ранги, цвет кожи, знаки различия и флаги.

Распределение, путевой лист, билет на самолёт. Прощай, столица. Здравствуй, Мурманск. Больше с тех пор я никогда не видел Алису. Ни вживую, ни на фото. И больше никого не встретил, кого мог бы назвать своей пассией или зазнобой. Скорее всего, виной этому несмываемый образ зеленоглазой брюнетки перед глазами, на фоне которого все остальные женщины просто бледнели, становясь гротескными копиями. Возможно, психологи как-то более витиевато и терминологически правильно выразились бы про незакрытый гештальт, непроработанный образ любовницы, страх новых отношений из-за больного опыта и тому подобное. Но я не ходил по психологам, раскрывая свои душевные раны. Просто продолжал службу, ибо «военнослужащий обязан стойко переносить трудности военной службы». «И сложности жизни», – мысленно добавлял я. Конечно, были какие-то мелкие интрижки с женщинами. Не помню даже их лиц и имён.

В Мурманске я попал я на службу в секретную часть ГРУ. Северный район, особые условия, секретность и опасность службы