отдельные удачные психологические зарисовки в том числе историков-профессионалов, “безлюдность” нашей истории – это факт, на грубости и зримости которого никак не отразились разговоры о необходимости его преодоления, поскольку, кроме разговоров, для решения непростой задачи реконструкции внутреннего облика физически уже несуществующих личностей ничего реального так и не было сделано. И это лишний раз доказывает, что, предоставленные сами себе и не получая помощи извне, историки вряд ли сумеют разобраться со всеми имеющимися к их услугам вопросами.

Примечания

1

^* Дабы не вдаваться здесь в психологические тонкости, отметим лишь, что наиболее отчётливо проявляются в поступках человека пределы его способностей, в то время как мотивы и видение ситуации впрямую никак себя не проявляют, и определить их можно только аналитическим путём, сопоставляя между собой все имеющиеся в распоряжении сведения об интересующем человеке. С другой стороны, если мотивы и возможности человека являются более-менее стабильными образованиями, а однажды полученные о них сведения устаревают сравнительно медленно, то видение ситуации по самой своей сути весьма изменчиво, так что информация о нём буквально за минуты может терять всякую ценность. И это тоже не облегчает работу душеведов.

(обратно)

2

^* Так, например, Ю. П. Малинин, комментируя обстоятельства заката карьеры Филиппа де Коммина при дворе французского короля Людовика XI и именно предположение о содействии Коммина противникам Франции как ближайшей причины немилости к нему короля, замечает: “Трудно сказать, насколько обоснованными были подозрения короля, но в любом случае отстаивать безгрешность Коммина, слишком известного своим сребролюбием, было бы неосторожно” (Филипп де Коммин, “Мемуары”, М., Наука, 1986, с. 395). А Е. Б. Черняк, обсуждая вопрос о происхождении Жанны д`Арк, рассматривает в частности такой аргумент: “По средневековым представлениям лишь девственницу Господь мог избрать для осуществления своей воли и только её не может сделать своим орудием дьявол. Поэтому Жанну подвергли обследованию специально уполномоченными на это матронами. Это были две королевы – Мария Анжуйская, королева Франции, и её мать, королева Иоланта Арагонская… Надо только представить сословные различия в средневековом обществе, чтобы понять – честь, которой удостоилась Жанна, не могла быть оказана простой пастушке” (Судьи и заговорщики, М., Мысль, 1984, с 40-41)

(обратно)