Лучезар Ратибора Исповедь

По работе меня каким-то чудом занесло в командировку в Руан, небольшой город на севере Франции. Этим самым чудом наша фирма умудрилась договориться о сотрудничестве по поставкам резных фигурок в готическом стиле из этого самого Руана. Почему не из Аляски?! Почему не из Антарктиды?! Почему нельзя было сделать нечто подобное у нас в России – ума не приложу. Но мне сказали «Надо», и я вылетел подписывать оригиналы документов.

Наверное, надо отмотать немножко назад. В последнее время как-то всё не заладилось. Помехи, неприятности, пустота поселилась внутри, апатия, хандра не отступали. И вроде бы всё хорошо, всё по-прежнему: привычный образ жизни, привычные развлечения. Но они перестали радовать и перестали нести смысл. Поделился размышлениями с друзьями. Дружеский совет был банален и уже опробован не раз до откровения: алкоголь, чего-нибудь покрепче, девочки. Либо отдых от всего за городом. А можно всё вместе и побольше. Не то. Не сработало. Пробовал. Депрессия скорее усилилась на горьком послевкусии вхождения в трезвый ритм жизни.

В компании друзей одна девочка посоветовала сходить в церковь, исповедаться. «Для начала, – сказала она, – а там посмотрим. Может и иная помощь потребуется», – и многозначительно пристально на меня посмотрела. Это была идея. Всегда считал себя православным христианином. Ну, таким, обычным, вроде верующим. Редкие походы в церковь с родителями по праздникам. Какое-то причастие. Но исповедоваться никогда не приходилось. Почему бы не попробовать? Вдруг поможет? Чувствовал я себя достаточно отвратно и медленно подбирался к отчаянию, что заставляло меня торопиться и хвататься за соломинку.

Всё, собрался, настроился, иду. В соседнем районе вроде был храм, насколько помню. Не заходил ещё туда после переезда в эту часть города. Вот, появился повод посетить, некстати… До церкви оставалось метров сто, как я поскользнулся на ровном месте и, как это бывает в фильмах, в режиме slow-mo плавно взлетел над землёй и жёстко грохнулся со всему маху на неё, родимую. Слава богу, основной удар пришёлся по мягким тканям пятой точки. И зазвонил телефон. Шеф срочно вызывал. «Срочно, сейчас же!» Вызвал, чтобы озвучить мне внезапную поездку в Руан, «обрадовать» меня, как я узнал позже. Ковыляя и прихрамывая, я отправился в противоположную от храма сторону, решив, что, видимо, это знак на сегодня, что для исповеди не самый лучший день.

Пару шмоток в чемодан. Такси. Обмен валюты в банке по пути. Аэропорт. Лечу. Руан. Правая ягодица напоминает о себе постоянно циклирующей болью. Стойко стараюсь идти ровно, как раненый на великой войне солдат. Так как-то было слаще представлять, чем вспоминать реальность неуклюжего падения.

Документы подписали быстро. В общем-то, отправили из фирмы именно меня, потому что в школе я учил французский. В школе… Пятнадцать лет назад. Радовало одно, что договорённости уже все были установлены, оставалось лишь формальное подписание. И моё знание разговорного на уровне пятилетнего мальчика «Здравствуйте, до свидания, спасибо, мне нужно подписать, где у вас туалет, кофе, да, хочу» вполне хватило.

Я вышел из офиса с лёгкой душой. Вздохнул счастливо. Снизу кольнуло, подкидывая ложку дёгтя и снова возвращая меня в депрессивно-унылое состояние последнего времени. Местное время – 3 часа дня. Почти сутки до обратного вылета. «Надо бы чем-то заняться, осмотреть архитектурные достопримечательности…» – подумал я, зевая. И поехал в гостиницу, где после быстрого душа лёг вздремнуть и быстро провалился в глубокий сон.

***

Проснулся я уже после заката, судя по пейзажу за окном. Красное марево постепенно угасало на горизонте. Быстро темнело. Чувствовал я себя гораздо бодрее. Спать не хотелось. Сидеть в номере и глазеть в гаджет или в местный телевизор совсем было неинтересно. И я решил пройтись по городу, хоть и на ночь глядя. Наскоро перекусив в кафе отеля, я вышел на свежий воздух.

Воздух действительно посвежел и принёс прохладу на смену летнему европейскому зною. На улицах было довольно многолюдно. В Руане были и асфальтированные дороги, и современные дома. И одновременно много старинных узких улочек, вымощенных булыжником, петляющих лабиринтом среди старинных домов. Абстрагировавшись от ярких неоновых современных вывесок магазинов, я явственно ощущал себя в средневековье. Чудилось, что прямо сейчас из-за поворота выскочит конница рыцарей в блестящих латах. Издали виднеющиеся башни храмов в готическом стиле усиливали ощущение древней эпохи.

Я бродил бесцельно по улицам, наслаждаясь новыми для меня видами. Но острый пик готического костела натолкнул меня на мысль подойти и рассмотреть поближе. Ночь уже опустилась на улицы города, которые потихоньку пустели, уступая место сонному царству. Когда я добрался до приглянувшегося мне храма, а это оказался храм Сен-Маклу – так подсказал мне навигатор. Площадь перед ним оказалась совсем безлюдной. Ночь. Тишина. Темнота. Горящие вокруг фонари отбрасывали пляшущие тени разных форм на мостовую и на сам храм. Сама же церковь, выполненная в готическом стиле, с резными красивыми фигурами Христа разного возраста, Богоматери и собаковидных горгулий навевала одновременно ощущение величия, восторга и бессознательного страха. Тёмно-серый низ церкви, словно после вчерашнего пожара, только усиливал пробуждение неосознанного ужаса. Холодок пробежал у меня по спине. «Спокойно, – сказал я сам себе, – это просто такой стиль. Ты в современном европейском городе».

Храм выглядел почти заброшенным. И неработающим, что логично – ведь уже ночь на дворе. Налюбовавшись на величественное творение, я собрался было уходить, но тут с щелчком раскрылась резная дверь храма, будто приглашая меня войти. Я ожидал, что сейчас выйдет ночной сторож или задержавшийся на работе пастор. Но дверь, слегка приоткрытая, стояла бесшумно, маня меня, никто из неё так и не вышел. Тут из-за двери полилась музыка. Классика. Токката До Минор Баха. Я не знаток классической музыки в целом и католических песнопений в частности. Но эта композиция мне впечаталась в память. «Отличный саундтрек. Для триллера или фильма ужасов», – некстати подумалось мне.

Что ж, не будем отказываться от приглашения. Заодно посмотрим и на внутреннее убранство католической церкви. Осторожно ступая, я вошёл внутрь. Храм изнутри казался ещё больше, чем снаружи. Длинный ряд скамеек для прихожан. Большой алтарь и амвон с микрофоном для пастора и богослужений. За алтарём возвышался гигантский орган, трубы которого возносились под самый свод. И орган продолжал звучать. Хотя за клавишами его не наблюдалась играющего.