всепоглощающая синева! В глазах сразу появилась резь, а лицо горело так, что хотелось немедленно умыться ледяной водой. Я сел обратно в машину и, прикрываясь рукой и сильно щурясь, попробовал посмотреть через лобовое стекло наверх. Защитная реакция организма не дала мне этого сделать, но воображение дорисовало скудную картинку. Там, в вышине, над толщей ультрамарина висел расплывчатый диск огромного синего солнца!
[вырваны листы]
Ещё даже не вечер, а Оля уже спит. Бедняжка, натерпелась она страху за сегодня. Я же знаю, что долго не усну, ведь увиденное до сих пор будоражит мой мозг. Что это было? Пока можно лишь с точностью сказать, что не Земля! Предположительно: кислородная планета в системе голубого гиганта. Теперь понятно, почему кирпичи возвращались горячими. Выходит, я открыл волновой космический «фуникулёр», и мои предположения пятилетней давности оказались близки к истине. Но что мне теперь с этой истиной делать? Помнится, один чудак из смежной лаборатории говорил то ли в шутку, то ли всерьёз, что мои волны хорошо ложатся на часть спектра реликтового излучения. Так неужели я врезался в некую резервную транспортную систему, возникшую вместе со вселенной? Конечно, неплохо бы попасть на ту планету в ночное время суток. И жара спадёт, и не будет слепящей синевы. Так я смогу элементарно осмотреться на месте и взять пробы грунта и воздуха. А знакомых из НИИ, пока тот ещё окончательно не разогнали, попрошу сделать анализ полученных образцов. Что ж, какой-никакой, но план на ближайшее время есть. Да, я прекрасно понимаю, что исследование чужого мира учёным-одиночкой смахивает на сюжет авантюрного фантастического романа, и знаю наверняка, что мои ограниченные ресурсы серьёзно продвинуться не дадут. Так же я не уверен, что смогу долго сохранять свои перемещения в тайне, и рано или поздно, но мне придётся либо самому, либо под давлением обстоятельств «выходить из подполья». Есть ещё и моральный аспект во всей этой истории. Открытие, совершённое мной, должно принадлежать человечеству, а я же присвоил себе право владения и распоряжения им. Что в таком случае отличает меня от того же Валентина? Пожалуй, только то, что я не получу никакой материальной выгоды и к ней совсем не стремлюсь. Нет, конечно, ещё не поздно открыться и во всеуслышание заявить об устройстве. Но какой будет его судьба в стране, что стремительно погружается в хаос? И продолжу ли я работать с устройством дальше, после того как передам его людям? Вопросов много, но ответ на них один, он у меня есть, и имя ему – любопытство! Опыты со спичечными коробками завели меня так далеко, как я не мог и представить, – в мир синего солнца! И из всего человечества я один получил эту уникальную возможность. Впрочем, подавляющее большинство людей от такого шанса с ужасом бы отшатнулось. Обидно, что всё произошло в тот момент, когда официальная наука вывела меня за скобки. Но что делает учёного учёным? Разве только научные труды, степень и должность в штатном расписании? Нет! Учёного делает учёным не это, а неуёмная и порой нездоровая, часто связанная с риском жажда познания. А значит, для меня ничего не изменилось. Я продолжу исследования в одиночку, и само время, надеюсь, подскажет мне, как передать накопленные знания людям.
[вырваны листы]
Ещё даже не вечер, а Оля уже спит. Бедняжка, натерпелась она страху за сегодня. Я же знаю, что долго не усну, ведь увиденное до сих пор будоражит мой мозг. Что это было? Пока можно лишь с точностью сказать, что не Земля! Предположительно: кислородная планета в системе голубого гиганта. Теперь понятно, почему кирпичи возвращались горячими. Выходит, я открыл волновой космический «фуникулёр», и мои предположения пятилетней давности оказались близки к истине. Но что мне теперь с этой истиной делать? Помнится, один чудак из смежной лаборатории говорил то ли в шутку, то ли всерьёз, что мои волны хорошо ложатся на часть спектра реликтового излучения. Так неужели я врезался в некую резервную транспортную систему, возникшую вместе со вселенной? Конечно, неплохо бы попасть на ту планету в ночное время суток. И жара спадёт, и не будет слепящей синевы. Так я смогу элементарно осмотреться на месте и взять пробы грунта и воздуха. А знакомых из НИИ, пока тот ещё окончательно не разогнали, попрошу сделать анализ полученных образцов. Что ж, какой-никакой, но план на ближайшее время есть. Да, я прекрасно понимаю, что исследование чужого мира учёным-одиночкой смахивает на сюжет авантюрного фантастического романа, и знаю наверняка, что мои ограниченные ресурсы серьёзно продвинуться не дадут. Так же я не уверен, что смогу долго сохранять свои перемещения в тайне, и рано или поздно, но мне придётся либо самому, либо под давлением обстоятельств «выходить из подполья». Есть ещё и моральный аспект во всей этой истории. Открытие, совершённое мной, должно принадлежать человечеству, а я же присвоил себе право владения и распоряжения им. Что в таком случае отличает меня от того же Валентина? Пожалуй, только то, что я не получу никакой материальной выгоды и к ней совсем не стремлюсь. Нет, конечно, ещё не поздно открыться и во всеуслышание заявить об устройстве. Но какой будет его судьба в стране, что стремительно погружается в хаос? И продолжу ли я работать с устройством дальше, после того как передам его людям? Вопросов много, но ответ на них один, он у меня есть, и имя ему – любопытство! Опыты со спичечными коробками завели меня так далеко, как я не мог и представить, – в мир синего солнца! И из всего человечества я один получил эту уникальную возможность. Впрочем, подавляющее большинство людей от такого шанса с ужасом бы отшатнулось. Обидно, что всё произошло в тот момент, когда официальная наука вывела меня за скобки. Но что делает учёного учёным? Разве только научные труды, степень и должность в штатном расписании? Нет! Учёного делает учёным не это, а неуёмная и порой нездоровая, часто связанная с риском жажда познания. А значит, для меня ничего не изменилось. Я продолжу исследования в одиночку, и само время, надеюсь, подскажет мне, как передать накопленные знания людям.