были известны своими нравами и не тратили время впустую, заходят только по вечерам после работы. Фарос снял себе комнатушку на втором этаже таверны на ночь и, прикупив крепкого вина, направился в свои «покои». Он успел лишь положить на стол в своей комнате алкоголь и повесить плащ с ножнами на вешалку, как дверь внезапно отворилась. Обернувшись, Фарос никого не увидел, и только лишь, когда дверь захлопнулась, возле кровати появился зеленый дым, а затем и сам незнакомец в плаще, который буквально светился довольной улыбкой.

– Слишком осторожен, я смотрю, – сказал Фарос, хмуро оперевшись на стол.

– Спасает от сюрпризов, – незнакомец подошел к столу и покрутил за горлышко бутылку вина. – Заливаешь стресс ядом? А как же было с Тирисом? Тогда ты не заливал стресс?

– Тогда было по-другому! – Фарос стукнул кулаком по столу. – Этот мерзавец получил свое, получил по заслугам, а здесь ты заставил меня убить старика и ни в чем не повинную девушку!

– Заставил? – незнакомец посмотрел на Фароса с усмешкой. – Я, кажется, не ставил тебе никакого ультиматума.

Фарос махнул на незнакомца рукой и сел на кровать, закрыв лицо руками, а незнакомец продолжал:

– Убийство Рея было приглашением в Братство, и ты пошел сам, хотя мог не пойти. А по поводу девушки ты виноват сам.

– То есть как это сам? – Фарос посмотрел на незнакомца.

– Я тебе сказал, что твое священное время – ночь. Ночью Рей всегда отвозил дочь священнику, обращаясь за божьей помощью, и забирал утром. Если бы ты пришел ночью, то не пришлось бы тратить силы на лишнюю жертву.

Незнакомец откупорил бутылку и выпил немного вина, посмотрев на сосуд с неприязнью, – дешевое вино было ужасно. Поставив бутылку на стол, он посмотрел на стену, после чего глубоко вздохнул.

– Ты хорошо чувствуешь оружие? – спросил он, не отводя взгляда от стены.

– Хорошо, – Фарос скрестил руки в кулак и оперся на них губами. – До двадцать седьмого года жизни бился на Арене Королевской Столицы. Там убивать было просто: есть враг – бьешь, потом смываешь кровь в фонтане Арены. А тут…

– Ты чувствовал ее сердце? – продолжал незнакомец, не обращая внимания на слова Фароса, который вопросительно посмотрел на него. – Когда ты вонзил меч в грудь девушки, ты почувствовал, как меч легко рассек эти мягкие ткани?

– Я…

– Я даже могу это описать. Меч вошел в грудь, и она открыла глаза, ахнула, ты почувствовал, как меч немного дрожит – так сердце отстукивало последние секунды, потом дрожь кончилась, и девушка закрыла глаза.

– Да… – Фарос отвернулся.

Незнакомец довольно замычал и после непродолжительной паузы сказал:

– Моей первой жертвой была девочка, которая жила по соседству. Я тогда был совсем юн, и та девушка была немного старше меня. Она убивала собак, – всех, до которых могла дотянуться. Не любила она их, и душила при каждом удобном случае. Ко мне ночью пришел такой же незнакомец в плаще, и предложил мне вступить в Братство взамен на жизнь этой девочки. Я без раздумий согласился. Девушка была крепкая, – кинжал дрожал очень долго. А ее взгляд, полный страха, безысходности, осознания, что все заканчивается, я его запомнил на всю жизнь, и помню сейчас. И знаешь, что бы я сделал, если бы мог вернуться в то время?

– Что же? – спросил Фарос.

– Я бы убивал ее медленнее… в любом случае, ты прошел инициацию и официально стал членом нашего Братства.

Незнакомец подошел к Фаросу, который встал с места, и приставил ко лбу два пальца левой руки, приговаривая:

– Mater, inane, mortem, purificationis, eius anima pertinet ad nos.

Пальцы взялись фиолетовым свечением, и когда оно развеялось, Фарос ощутил сильнейшее жжение в руке, которое было сравнимо с приложением к коже раскаленного металла. Он упал на колени и быстро закатал рукав. На правой руке, на предплечье, выгорело изображение падшего ангела с мечом, вокруг которого было кольцо, состоящее из неизвестных Фаросу символов.

– Недалеко от Светлого холма, что на правом берегу Мертвой реки, находится заброшенная деревня, – продолжил незнакомец. – В одном из домов будет люк. Спустишься в него, и пред тобой предстанет тяжелая стальная дверь. Когда подойдешь, тебя спросят, кто ты. Ответишь: «Mater, inane, mortem, purificationis, venisset domum». Тебя впустят.

Фарос продолжал сидеть на полу комнаты, а незнакомец отворил дверь и, оглянувшись, сказал:

– Добро пожаловать в Теневое Братство, Фарос, еще увидимся… – незнакомец выждал паузу, – …брат.

Зеленый дым окутал незнакомца с головы до ног, после чего он исчез, а Фарос, продолжая прибывать в шоке от сильнейшего ожога, с ужасом разглядывал свою руку.

глава 2

Солнце освещало бескрайние просторы Даландии, после грозы тучи ушли далеко на восток, а белое солнце, что окропляло своим сиянием деревни и поля, горы и леса, деревни и города, начало дарить тепло всем жителями этих прекрасных земель, на которых уже сорок лет, как правит Король Дифрих четвертый.      Именно здесь, ровно сорок лет назад происходили величайшие сражения за революционное право.

Сэтир восьмой, правивший Даландией без малого пятьдесят лет, скончался в 324м году. По наследству трон достался его сыну Вильгеллу, который, придя к власти, решил менять старый уклад жизни. Он внес много поправок в Конституцию Даландского Королевства, отменил рабство, как легальный способ содержания бесплатной рабочей силы, провел как минимум три земельных реформы, уравняв в правах высокопоставленных хозяев тысячных фермерских угодий и простых крестьян. Само собой разумеется, такие действия мало кому понравились бы, и уже спустя месяц в городе Грюм, что на юго-востоке Даландии, вспыхнуло восстание. Неясность существовала целых восемь дней, пока в город не был отправлен отряд кавалерийских разведчиков. Вернулся из всего отряда только один, сообщив, что город превратили в крепость и стали атаковать из осадных орудий всех, кто приближался ближе, чем на пять верст. К Грюму немедленно была направлена Королевская Гвардия, которая взяла город в осаду и начала обстреливать стены из тяжелых катапульт. Только когда один из ядер пробил восточные ворота Грюма, Гвардейцы вошли в город и начали сражение, освобождая город от мятежников.

Но восстание в Грюме оказалось хитрой тактической уловкой, которую Вильгелл, не имевший военного опыта, раскрыл не сразу. Пока Королевская Гвардия очищала Грюм от восставших, к Королевской Столице с севера, из Вальдарима, подошла регулярная армия Даландии, и окружила город, начав обстрел городских кварталов из трибушетов с огненными ядрами. Тем временем Королевская Гвардия в Грюме попала в ловушку, и была вынуждена обороняться. Вильгелл не мог понять, что происходит, а из подчинения у него осталась