Егор СЕННИКОВ

СЕРБСКОЕ ВООБРАЖАЕМОЕ

Как Слободан Милошевич соблазнил сербов великим прошлым и привел Югославию к концу

Антиправительственная демонстрация в Белграде, 1996

Фото: Antoine GYORI / Sygma / Getty Images

28 июня 1989 года сербский лидер Слободан Милошевич произнес речь, в которой заявил о возможности в будущем вооруженных сражений ради национального возрождения Сербии. Эта речь положила начало эпохе югославских войн, завершившихся распадом страны. Егор Сенников попытался разобраться, почему сербы с такой готовностью встретили войну и как завороженность прошлым изменила их восприятие настоящего.

«Сербы за всю свою историю никогда не завоевывали и не эксплуатировали других. Их национальное и историческое бытие было освободительным — на протяжении всей истории, во время двух мировых войн и сегодня. <…> Шесть столетий спустя мы снова участвуем в битвах. Это не вооруженные бои, хотя такие вещи исключать пока нельзя».

Это — отрывок из знаменитой речи сербского лидера Слободана Милошевича, которую он произнес на Косовом поле 28 июня 1989 года, во время празднования 600-летия Косовской битвы. 33 года назад эта речь стала еще одним сигналом того, что Югославия на всех парах несется к серьезному внутреннему конфликту и расколу,— хотя тогда все же было сложно представить, до каких масштабов он дойдет.

Югославские войны со временем несколько стерлись из общественной памяти — во многом они были заслонены двумя интервенциями НАТО в Югославию (в 1995 и 1999 годах) — даже четырехлетняя осада сербами Сараево в итоге отошла на второй план. На такой исход повлияли и свержение президента Милошевича, и его последующая передача в Гаагу, где он предстал перед Международным трибуналом,— до приговора, впрочем, ему дожить было не суждено. В общественном мнении в итоге утвердилась точка зрения, которая винила в войнах сербов, сербский национализм и лично Милошевича. Несмотря на то, что в этом есть значительная доля правды, такой взгляд неполон и недостаточен; он упускает множество других факторов, повлиявших на начало войны.

Охватить их все — очень трудно. Но можно попробовать совершить небольшое путешествие по сербскому менталитету 1990-х. Был ли он действительно таким «имперским», каким его привыкли описывать в последние десятилетия? Как на него влияло историческое прошлое и политическое настоящее? И как он пережил кризисные годы?

Невоображаемое сообщество

Демонстрация против сербских репрессий в Косово, 1988

Фото: Patrick Hertzog / AFP

Послевоенная Югославия была сложно устроенным государством, сконструированным ее лидером — Иосипом Броз Тито — таким образом, чтобы множество этнических, языковых, религиозных и национальных конфликтов можно было оперативно погасить, не допустив обрушения всего государства. Шесть республик, два автономных региона, множество языков и перемешанное население — сохранять это все в единстве было непросто. Кроме того, над Югославией нависала тенью Вторая мировая, когда захватившие страну нацисты разделили единое югославское королевство и стали намеренно обострять межнациональные конфликты, подталкивая народы к бесконечной войне друг с другом.

Югославская политика при Тито — это постоянное балансирование, эквилибристика на грани пропасти. Главным условием работоспособности всей системы было то, что она никому не делала скидок: Тито подавлял и «хорватскую весну» (движение хорватских националистов), и студенческие протесты в Белграде, и публичные дискуссии о преступлениях югославских партизан-коммунистов во время войны.

Опасаясь сербского национализма, Тито еще на старте существования новой Югославии принял решение ослабить Сербию внутри федерации, дав автономию двум сербским регионам — Воеводине (на севере) и Косово (на юге). Такой раздел был нужен, чтобы при спорных ситуациях голос Сербии внутри федерации можно было заглушать, чтобы лидеры двух автономий в республике могли противостоять мнению Белграда. Метод оказался рабочим, но у этого решения оказалась и обратная сторона. Она-то и проявила себя в полную силу в конце 1980-х годов.

Косово — важнейший регион для сербского национального сознания. Здесь в 1389 году на Косовом поле состоялась битва сербских войск под предводительством князя Лазаря Хребеляновича против османов, которых вел в бой султан Мурад I и его сыновья. Битва была кровавой и жестокой, лидеры войск погибли в бою, а сербы потерпели на поле поражение — но победа для османов оказалась пирровой. Турецким войскам пришлось отступить из-за больших потерь. День битвы — Видовдан — стал важнейшим сербским праздником. 28 июня вплелось и в другие важные сербские и мировые события — именно на Видовдан Гаврило Принцип застрелил эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево; в 1921 году в этот день была принята первая югославская конституция, а в 1941-м — коммунистические партизаны начали свою борьбу против нацистской Германии. По иронии судьбы выдача Милошевича Гаагскому трибуналу тоже произошла в Видовдан.

Одним из последствий «разделительной» политики Тито стало то, что Косово становилось все менее и менее сербской территорией; местная власть потихоньку концентрировалась в руках албанцев. Албанские националисты требовали большей автономии, некоторые даже говорили о полной независимости. В 1981 году здесь начались беспорядки на национальной почве — быстро, впрочем, подавленные федеральным правительством.

Спустя шесть лет они готовы были вспыхнуть вновь.

Разделяй и безвластвуй

Митинг в Косово во время празднования 600-летия Косовской битвы, 28 июня 1989

Фото: Duvan Vranic / AP

«Никто больше никогда не посмеет вас бить!» — эти слова, обращенные к сербам, произнес Слободан Милошевич все в том же Косово — но за два года до речи 1989 года. Он приехал сюда в апреле 1987 года, направленный руководством сербской компартии, чтобы успокоить разгоравшийся конфликт между сербами и албанцами.

Со своей миссией Милошевич, в общем-то, не справился. В 1987 году Милошевичу было всего 47 лет; он — протеже и друг тогдашнего лидера Сербской союзной республики Ивана Стамболича (тот,