Жгучая боль пронзила Джека, и кровь хлынула, заливая одежду. Он потерял равновесие и тяжело повис на Тимуре. Женщина пронзительно закричала. Он пытался сконцентрироваться, чтобы не потерять сознание, его обступили люди, кто-то вызывал скорую помощь, Тимур снял рубашку и пытался остановить кровь.

– Не теряй сознания, скорая уже едет! Ты видел, кто это был? Скажи мне, – Джек отметил, что Тимур выглядит очень испуганным, а значит дело плохо.

– Ми.. – Джек попытался заговорить, но вместо этого закашлялся кровью, видимо нож задел легкое.

– Что “ми”? Митинг? Министерство? – Тимур жал на рану все крепче, но больно уже не было.

– Ми..

Кровь больше не шла, сердце гнавшее её, перестало биться.

– Кто-нибудь что-нибудь видел? Его убили! Никого не выпускать! – Тимур заорал не своим голосом.

Они находились в центре многотысячной толпы. Как лидер оппозиционного движения Джек присутствовал на всех мероприятиях партии, это было известно. Кто-то из Министерства заказал, это точно, но как в такой толпе отыскать исполнителя? По рядам пошел шепот, чтобы все оставались на местах, но было уже поздно, паника охватила толпу, и люди начали растекаться во все стороны, Места для митинга всегда выбирались такие, чтобы участники могли быстро разойтись в случае облавы. Самые верные сторонники, конечно, остались и пытались снимать всех, кто уходил с места происшествия.

Вскоре подъехала карета скорой помощи и наряд полиции, поставили оцепление. Парамедики положили Джека на носилки, его все равно повезут в больницу, несмотря на то, что сделать уже ничего нельзя.

Лейтенант полиции Нильсон подошел к Тимуру:

– Я так понимаю, Вы очевидец всего произошедшего? – Нильсон кивнул на пятна запекшейся крови на брюках Тимура, он уже сменил футболку, но все, кто стояли в первом ряду после инцидента были запачканы.

– Да, всё случилось очень быстро, я ничего не видел, но Джек сказал, что его заказали из министерства.

– Подождите-ка, что конкретно он сказал?

– Он повторял “Ми”, – раздраженно сказал Тимур. – И так понятно, кто за этим стоит, и что он хотел сказать.

– Разберемся. – устало заметил полицейский. Это не первый раз он приехал на разбор инцидента, связанного с демонстрантами, но событие такого масштаба – это было впервые. – Я смотрю вы собрали записи событий? У вас только всё, что произошло после? Самого момента нет?

– Нет, потому что момент был рассчитан специально! – Тимур все больше раздражался, полицейские редко помогали, мелкие преступления, которые случались в рядах партии, предпочитали решить внутренним кругом, но убийство просто так не оставишь для внутреннего разбирательства.

– Понял-понял, – отмахнулся лейтенант. – Так как мы все заинтересованы, чтобы это дело было скорейшим образом раскрыто, прошу всех оставаться на местах, мы опросим каждого из вас, сфотографируем и возьмем образцы, если на вас есть капли крови или другие улики. Прошу сохранять спокойствие, мы здесь надолго!

Толпа зашумела, но оцепление уже было выставлено. Нильсон расположился в командном центре, он брал телефоны очевидцев, скачивал все записи, после чего человек попадал на осмотр к техникам, они брали образцы крови, волокна одежды, делали фотографии, после записывали информацию и отпускали через оцепление. Довольно быстро всех оформили.

– Ну и что ты по этому поводу думаешь? – капитан Майклз редко выезжал в поле, но сверху поступило задание взять это дело под личный контроль. Они вместе с Нильсоном служили в армии, потом вместе ездили на выезды, капитан знал, что может доверять своему старому другу. – Буквально пяти минут не прошло, как мне позвонили сверху, чтобы я “разобрался”. Думаешь, действительно Министерство настолько страх потеряло? – он перешел на шепот.

– Не думаю, – лейтенант Нильсон сохранял все данные дознавания. – Думаешь нам просто так дали бы всё это расследовать, всех опросить? у меня одной только видеозаписи часов на 12, представляешь, что там можно увидеть? Так рисковать! Мне кажется, что это не они.

– А кто тогда?

– Надо думать.

Новость об убийстве лидера оппозиции облетела город мгновенно, согласно документам из родственников у него осталась только сестра. Она скорее всего уже всё знала, но в обязанности лейтенанта входило оповестить родственников. Он поехал один, его напарник Том остался в отделении, ему предстояла длинная ночь, упорядочить все записи, составить карту расположения участников, отметить всех, на ком были пятна крови, убийца должен быть один из них. Нильсон остановил машину перед входом, Джек владел зданием на пересечении 5й и 28й улиц, большинство квартир было сдано в аренду, они с сестрой занимали последний этаж.

Лифт открылся сразу в прихожую, на полу стояли полупустые коробки, упаковочная бумага, лежала одежда.

– Здравствуйте, есть кто дома? – позвал Нильсон.

– Пожалуйста, проходите дальше, я сейчас, – раздался голос из глубины квартиры.

Он осмотрелся, обстановка была простая, но в старинном стиле, даже камин горел, несмотря на теплое время года. В глубине гостинной стоял резной с золотом письменный стол Джека, на нем фотографии родителей, выпускной из колледжа, зачисление в партию – вся история человека в фотографиях. Лейтенант подошел к компьютеру: “Конечно не по правилам, но наверняка в его документах что-то есть” – подумал он и вставил устройство копирования, красный огонек замигал и стал зеленым. “Посмотрим, что там”

– Что Вы делаете? – он не заметил как в комнату вошла невысокая девушка, лет двадцати, у неё были черные как смоль волосы, заколотые в пучок на затылке на азиатский манер. – У вас есть ордер на осмотр?

– Простите меня, мэм, я просто смотрю. Лейтенант Нильсон, – представился полицейский. – К сожалению у меня для Вас печальные новости.. – начал он.

– Я уже знаю, все каналы передают, с обеда мой телефон обрывают журналисты – пираньи, им лишь бы историю найти. –  она явно плакала, но держалась спокойно, даже раздраженно. – Меня зовут Марианна. Есть какие-то подвижки в деле? – Она подошла к камину и передвинула защитный экран к пламени.

– Нет, пока ничего. Я должен спросить, были ли у Вашего брата враги, недоброжелатели?

– Враги?! Вы прессу не читаете что ли? Полстраны считает его террористом, другая часть – героем. Враги! – хмыкнула она. – Вся его жизнь была в партии, ничего больше и не интересовало.