Добрый день! Настоящим извещаем, что Вы только что успешно прошли процедуру демеморизации. До конца дня Вы можете испытывать неприятные симптомы: тошноту, головокружение, отсутствие аппетита. Не волнуйтесь. Это совершенно нормально. Если плохое самочувствие сохранится до завтра, позвоните в Службу Отслеживания, и мы пришлем вам врача. Приятного дня и удачных покупок!
Миллу затошнило еще сильнее. Первая демеморизация. Она была уверена, что с ней это никогда не случится. Надо же было так сглупить. Где именно она оступилась? Милла нахмурилась, пытаясь вспомнить, но все было бесполезно. Демеморизация и проводилась для того, чтобы вспомнить было нельзя. Хорошо хоть адрес свой она не забыла – рассказывали, что такое бывает после демеморизации, несмотря на все уверения Службы Отслеживания.
По дороге домой Милла удачно купила три пары кроссовок на распродаже, а туфли, в которых она была сегодня, закинула в аннигиляционный блок магазина. Простое, отработанное с детства действие почему-то было ей неприятно. Она с трудом заставила себя открыть крышку и швырнуть вниз туфли. Что с ними происходит там? Как их уничтожают? На миг ей представилось ревущее пламя. Милла содрогнулась и захлопнула крышку. Пламя в городе? Бред. Не может такого быть.
А на следующий день Милле выдали извещение о переселении. Анализ ее удаленных воспоминаний показал, что ей необходимо сменить место жительства, и судья вынес дополнительное постановление.
– В вашем окружении есть провоцирующий фактор, способный заново запустить процесс отказа от потребления, – пояснил сотрудник Службы Отслеживания, который принес извещение. – Поэтому вам необходимо переехать.
– У меня бабушка живет на море, я могу…
– Нет. – Сотрудник Службы покачал головой. – Это исключено. Там тоже есть фактор, о котором я говорю.
– Что же это за фактор?
Сотрудник показал рукой на окно. Милла выглянула. Залитая солнцем площадь, фонтан разбрызгивает блестящие капли воды… дети с криками носятся на самокатах, очередь у киоска с мороженым…
– Я не понимаю…
– Лето. – Сотрудник успокаивающе поднял руки. – Но вы не волнуйтесь. Район, рекомендованный вам для проживания, абсолютно исключает возможность рецидива. У вашего издательства там есть филиал. Ваш перевод уже оформлен.
Рекомендованный район? На обычном языке это означало ссылку без права возвращения. Милла перевернула извещение – на обратной стороне стояла пометка, что за район рекомендован.
Северный полюс.
Теперь каждый день начинался одинаково. Милла просыпалась, запускала автоматическую кухню, проверяла сообщения на фоне, натягивала оранжевый комбинезон – стандартную одежду для жителей ее секции СП. Быстро завтракала, чтобы оставить себе лишних десять минут до начала рабочего дня, и выбегала из квартиры. Для удобства перемещения между секциями повсюду были установлены надземные тоннели. В одном из них, как раз по пути в офис Миллы, был громадный экран из прозрачного пластика. Около него задерживались лишь новички; старожилы секции пробегали мимо, недовольно щурясь из-за яркого отраженного света. И на что там смотреть, снег и снег, ничего интересного…
Но Милла каждый день останавливалась у экрана, несмотря на то, что прибыла в секцию полгода назад. Бескрайнее белое пространство завораживало ее. Милла приникала носом к пластику и забывала, кто она, где она и что здесь делает. Она чувствовала запах ромашек, ощущала тепло солнца на щеке, вкус газировки на губах, слышала смех друзей и шепот признаний, видела улыбки и блеск глаз. Она чувствовала радость, и безмятежность, веру в будущее и свои силы. Она чувствовала лето
Служба Отслеживания ошиблась. Они уничтожили ее свитер. Но белый цвет теперь был с ней всегда.