Глистра не мог различить никаких признаков завершения подъема или хребта; внизу склон растворялся в бледно-голубом просторе.

Потягиваясь, грузный Фэйн тоже вышел погреться на солнышке: «Вот, значит, где я очутился под старость! Не следовало отдавать Большую Планету извращенцам и психам».

Нэнси, вышедшая вслед за Глистрой, напряженно выпрямилась и скользнула обратно в хижину.

Роджер Фэйн усмехнулся: «Она вообразила, что я ее обозвал извращенкой».

«Ты не успеешь состариться, Роджер, — заметил Глистра, — если мы не смоемся отсюда подобру-поздорову. Где корабль?»

«Чуть выше, в лесу».

«Божолé далеко?»

Фэйн повернулся, глядя по диагонали вверх, на северо-запад: «Четкого представления о границах Божоле нет. Гораздо выше, за хребтом — глубокая впадина, очевидно вулканического происхождения. Говорят, там великое множество горячих источников, фумарол и гейзеров — местные жители называют ее Долиной Стеклодувов. В прошлом году там появились вооруженные отряды Баджарнума, и теперь эта долина — часть Божоле. Пока что Чарли не посылал в Джубилит никаких представителей или сборщиков налогов, но их ожидают со дня на день — кроме того, здесь непременно разместят гарнизон».

«Гарнизон? Зачем? Чтобы поддерживать порядок?»

Фэйн махнул рукой в направлении невидимого хребта: «Чтобы оборонять поселок от кочевников-работорговцев — здесь их величают «цыганами»».

Глистра взглянул на крыши поселка: «Не похоже, чтобы местным жителям кто-нибудь досаждал… Как далеко отсюда до Гросгарта?»

«Насколько я понимаю, больше трехсот километров на юг. Если спускаться по склону на юго-восток, километрах в восьмидесяти есть селение с гарнизоном — Монмарши».

«Восемьдесят километров… — Глистра задумался. — Надо полагать, Аббигенс направился туда…» Из леса послышался громкий металлический скрежет. Глистра вопросительно взглянул на Пьянцу.

«Режут корабль, — объяснил тот. — Они никогда в жизни не видели столько металла. Мы сделали всех местных жителей миллионерами».

«До тех пор, пока Баджарнум не конфискует их сокровища», — прибавил Фэйн.

«Пора убираться, — беспокойно сгорбившись на стуле, пробормотал Глистра. — Каким-то образом нужно добраться до Анклава».

«Он на другой стороне планеты, — поджал губы Пьянца. — До него шестьдесят четыре тысячи километров».

Глистра с трудом поднялся на ноги и повторил: «Пора убираться. Здесь мы беззащитны. Если нас схватят, Лисиддер не преминет продемонстрировать земным чиновникам, какая судьба ожидает здесь их делегатов. Кстати, где остальные пассажиры?»

Пьянца указал кивком на поселок: «Нам выделили большой дом. Хиддерс ушел».

«Ушел? Куда?»

«В Гросгарт. Сказал, что переплывет на барже Марванский залив и пристанет к одному из береговых караванов, идущих в Рубец».

«Гмм. Стюарды погибли, капитана и первого помощника зарезали, сестра сострадания погибла, Хиддерс ушел, Аббигенс сбежал… — Глистра подсчитал на пальцах. — Осталось восемь человек: все делегаты комиссии и два инженера из двигательного отсека. Будет лучше всего, если все они соберутся здесь — устроим что-то вроде военного совета».

Глистра провожал тревожным взглядом Пьянцу и Фэйна, поднимавшихся к поселку, после чего снова обратил внимание на простиравшийся вниз бесконечный склон. Днем приближающихся солдат из Божоле можно было заметить издалека. Глистра поблагодарил судьбу за то, что в коре Большой Планеты практически не было металлических руд. Отсутствие металла означало отсутствие механизмов, а отсутствие механизмов приводило к отсутствию электроэнергии. Следовательно связь на большом расстоянии была невозможна.

Нэнси вышла из хижины. Она переоделась: вместо голубой юбки с буфами теперь на ней был облегающий костюм из красных и оранжевых лоскутьев, напоминавший наряд арлекина. На голову она натянула круглую шапочку.

Глядя на нее, Клод Глистра поначалу не мог найти слов. Нэнси сделала пируэт на носке одной ноги, согнув другую в колене. «У вас все девушки такие красавицы?» — поинтересовался Глистра.

Нэнси улыбнулась и подняла лицо к солнцу: «Я не из Джубилита… я пришлая».

«Даже так? Откуда?»

Девушка указала на север: «Из лесов Вьейвó. У моего отца был пророческий дар — люди приходили издалека, со всех концов, чтобы узнавать у него будущее. Отец разбогател, — продолжала Нэнси. — Он учил меня своему ремеслу. Мы много странствовали — ходили в Гросгарт и в Каллиопу, ездили в Рубец, плавали по каналам Стемвельта. Я выступала с трубадурами — мы давали чудесные представления в городах и замках, видели чудесные места!» Нэнси вздрогнула и поежилась: «Но сколько на свете зла! Мы видели много зла в Глэйтри…» Глаза девушки наполнились слезами, она сказала упавшим голосом: «Когда я вернулась домой, там ничего не осталось, кроме обгоревших развалин. Цыгане прискакали из степей Северного Верещатника и сожгли дом моего отца — сожгли заживо всю мою семью. Поэтому я стала бродить, куда глаза глядят, и пришла сюда, в Джубилит, чтобы научиться танцевать — когда я танцую, я обо всем забываю…»

Глистра внимательно изучал девушку. У нее было необычно выразительное лицо — рот то ли смеялся, то ли кривился, глаза искрились. Когда Нэнси радовалась, ее голос мелодично повышался, а когда она вспоминала скорбные события, ее грустные глаза широко раскрывались.

«А кто тебе поручил за мной ухаживать?»

Нэнси рассмеялась: «Я пришлая. Я училась у знахарей в Гросгарте, а они учились по земным книгам. Найсуга».

Глистра в замешательстве повторил последнее слово: «Найсуга? Что это такое?»

«Так говорят в Божоле. Найсуга — то, что заставляет человека что-нибудь делать просто потому, что он так решил, без особой причины».

Глистра указал вниз: «А там какая страна?»

Девушка повернулась, изящно опираясь локтем на дощатую стену избушки и положив ладонь на затылок: «Земли Джубилита кончаются там, где начинается Цаломбарская Чаща, — Нэнси протянула руку к смутной темной полоске дальнего леса. — В чащах живут древолазы, над тричсодом».

«Еще одно непонятное выражение», — подумал Глистра.

Из поселка стали спускаться земляне. Глистра наблюдал за их приближением. Никто из его спутников не выглядел виновато — не больше, чем туземная девушка. Но кто-то же помогал Аббигенсу, кто-то повредил двигатели! Впрочем, это мог быть Артур Хиддерс, а его след простыл.

«Садитесь!» — предложил Глистра. Земляне расселись на траве. Поколебавшись, Глистра обратился к собравшимся: «Мы в трудном положении — думаю, что нет необходимости объяснять, почему».

Никто ничего не