величия и красоты в этом памятнике. Как же они любили друг друга! Любили…»

Где-то под сердцем возникло щемящее чувство тоски, на глаза набежали слёзы. Она тряхнула головой, чтобы не расплакаться, и стала подниматься по лестнице вверх на платформу. Узорчатая резная решётка оказалась чуть приоткрытой. Тихо, как видение, она скользнула в неё и остановилась. В полумраке мавзолея за белой балюстрадой стояли два мраморных саркофага, возле каждого из них догорали свечи, а возле могилы Ардтуманд стояла новая большая…красная свеча, недавно зажжённая.

– Вот я и пришла, – тихо сказала Валерия.

“Пришла-а-а…” – вздохнул храм.

– Намасте, – громче произнесла она.

«Намасте-е-е…» – эхом отозвался Тадж-Махал.

Лера зашла за балюстраду и подошла к тому саркофагу, где был захоронен Шах-Джехан. Опустившись на колени, она достала свечу, зажгла её от догоравшей свечи, и поставила перед саркофагом.

«Я долго шла к тебе, Гурам…Слишком долго я искала себя в этом мире, не веря себе. Слишком многое мне надо было испытать и принять, но теперь я здесь у твоих ног. Я познала твою Вечную любовь, но если бы ты знал, как до сих пор я люблю тебя и как одиноко без тебя здесь на земле, Душа моя».

Валентин в задумчивости шёл по платформе, окружавшей Тадж-Махал. Он решил осмотреть это здание со всех сторон. Солнце уже показалось из-за горизонта. Все птицы пели гимн солнцу, и оно наполняло радостью пространство.

Он обошёл всё здание и уже собирался уходить, когда заметил, что из дверей мавзолея вышла женщина.

Она оглянулась, и их глаза встретились.

И всё пространство наполнилось музыкой.

– Как ваше имя? – спросил Валентин.

– Моё? – удивилась она. – Валерия.

– Валляб(х), – улыбнулся он.

Застынет время, и опять

Уйдём, чтоб возвратиться снова

Под звук Божественного слова -

Люблю!

И БОГ ХРАНИТ ВСЕХ НАС.