там?
– Помогаю людям подавать документы в суд, консультирую по процессу.
– Так ты юрист! – внезапно осеняет меня.
– И как ты догадалась? – с иронией в голосе спрашивает он.
– Очень смешно, – скривившись, отзываюсь я. – Но на самом деле, я тебя подозревала еще до того, как ты озвучил, кем работаешь.
– И что же натолкнуло тебя на эту мысль?
– Ты… как Роман. Такой же, правда. Цепляешься к словам, постоянно перекручиваешь в свою пользу, практически ни разу не дал прямого ответа сразу, все с каким-то подпереподвыподвертом.
– А вчера ты бы это слово так быстро не произнесла.
– Вот! – выкрикиваю и тычу в его сторону указательным пальцем. – Ты даже сейчас уходишь от темы. Переводишь ее с себя на меня. Не любишь рассказывать о себе?
– Ты слишком проницательна для юной девушки, – качнув головой, отвечает он, а я улыбаюсь. Раскусила! Ну разве я не умница?
– А ты слишком прямолинейный.
– Не люблю юлить.
– Тяжело тебе, наверное, приходится.
– Нет, честным людям живется легче.
– Никогда не поверю, что ты вот совсем никогда не лжешь.
– Лгу, конечно. Все мы так делаем.
– Так, мы выяснили, где ты живешь. А приехал зачем? На свадьбу?
– Нет, я довольно часто провожу отпуск со своей семьей, которая живет здесь. Сейчас жена брата беременна, так что мы не смогли уехать вместе к морю, пришлось приехать сюда.
– Жена брата называется невестка, – зачем-то вставляю совершенно не нужное замечание.
– Или сноха, – добавляет Иван, вставая. – Кофе?
– Чай. А ты таки цепляешься к словам. И вообще введешь себя как всезнайка. Это раздражает, в курсе?
– Конечно. Только те, кто раздражается, просто прекращают со мной общаться. А люди, которые предпочитают в жизни развиваться интеллектуально, не испытывают никакого дискомфорта в общении со мной.
Это нормально, что мне хочется зарычать и воткнуть вилку ему в задницу, которая как раз сейчас маячит перед моими глазами, пока Ваня готовит напитки?
– А как ты попал на свадьбу? – вместо дикой реакции я решаю задать следующий вопрос.
– Случайно. Витя с Ирой шли и потянули меня за собой.
– То есть, ты с Ромой не знаком?
– Знаком, но не настолько дружен, чтобы быть приглашенным на такое событие.
– А я подружка невесты. А, ты это и так знаешь, – махнув рукой, отвечаю я.
А потом встаю, собираю посуду со стола и несу ее к раковине, даже не успев сообразить, что делаю. Я тут вообще-то в гостях, и за мной должны ухаживать, а не наоборот. Но уже ладно, раз встала, донесу.
– Блиц-опрос окончен? – спрашивает Иван, наливая кипяток в чашки.
– Да. Подведем итог: пообщавшись с тобой, я укрепилась во мнении, что мне жаль мою подругу, которая вышла за юриста. Все вы придирчивые зазнайки.
– Зато с нами интересно, – парирует Иван.
– И у вас завышенное самомнение.
– Которое выросло не на пустом месте.
Закатываю глаза и, подхватив протянутую мне вазочку с печеньем, иду к столу. Я ведь даже не заметила, как он подключил меня к накрыванию стола! Но уже в следующую минуту я несу тарелку с разложенными на ней кусочками шоколада, конфетами и шоколадными драже.
– О, а ты сладкоежка, да? – киваю на богатство сладостей на столе, пока сажусь.
– Еще какой.
– А я вот сладкого не ем.
– Совсем? – брови Ивана подскакивают вверх.
– Абсолютно.
– Так вот почему ты такая злая и на людей бросаешься. Ты лишена сладенького.
Он подмигивает, а я прямо застываю. Совершенно неожиданный жест от такого мужчины. Кажется, он и игривость – это настолько полярные понятия, которые никогда не получится даже произнести в одном предложении. Словно две параллельные прямые, которые, к тому же, существуют в разных плоскостях. И тут вдруг подмигивание. Удивил ты меня, Иван Богомолов.
– Мы уже перешли к флирту? – спрашиваю самым елейным тоном.
– Мне кажется, мы из этого режима не выходили.
– А, то есть, когда ты назвал меня агрессивной, это был комплимент?
– Ась, ты в курсе, что иногда тебе хочется закрыть рот самым грубым образом?
Как только эти слова слетают с его губ, мое извращенное подсознание рисует та-а-акие картинки, что я даже чувствую, как краснеют щеки. Чтобы скрыть неловкость, я хватаю печенье и, даже не думая, откусываю. Но, когда начинаю медленно жевать, торможу и перевожу встревоженный взгляд на Ивана. Этот негодяй широко улыбается и забрасывает в рот конфету.
– Вот теперь ты можешь сказать, что ешь сладкое, – довольным тоном заключает он, а я думаю о том, насколько грубо будет подойти к раковине и выплюнуть пожеванное печенье в ведро. Решаю, что, наверное, хватит впечатлительному Ивану смотреть на мои выходки, надо показать еще и то, что я воспитанная девушка, а потому проглатываю печенье и тут же запиваю чаем.
– Невкусное, – выношу вердикт и откладываю на край вазочки оставшийся кусочек.