Кристина Акопян Все случилось там

«Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи». В момент объявления Аристарх встает со своего место и пулей вылетает из вагона. Почти родная для него когда-то в 90-е станция «Красносельская» – он не смог проехать мимо.

Аристарх оглянулся, провожая спешащий поезд, потом между колонн и увидел ту самую скамью, на которой он сидел двенадцать лет назад, в 1991 году. Он сел на то самое место и направил взгляд налево, к одной из центральных колонн, на которой плечом упиралась уже другая не Лилия. Поезда пролетали мимо, а мысли и воспоминания задерживались.

Тогда, в 1991 году, первокурсник института им. Н. И. Пирогова также в спешке вышел из вагона, присел, чтобы разобраться, куда идти дальше, и увидел у одной из центральных колонн Лилию. Под коротким пальто трепал её не зимнее платье сквозной ветер. Он узнал ее сразу, сразу отвернул голову, будто не видит. Потом, краем глаза убедившись, что она совсем его не замечает, стал наблюдать ее длинную тонкую фигуру.

Они учились в одной школе в Мурманске, он из интеллигентной семьи, отец врач, мать – профессор философии в университете; она – младшая из четырех детей в рабочей семье.

«Нет, на простой жениться нельзя, – размышлял тогда Аристарх. – Нужно выбрать из круга семьи. На Ларисе женюсь. Она ждет. Из армии дождалась. Нельзя иначе. Да и Лилия старше на год… и мама у нее пьющая».

Лилия неожиданно обернулась. Первым делом она заметила Аристарха с красными щеками, то ли от холода, то ли от смущения. Он чувствовал себя голым, будто его застукали с обнаженными мыслями.

Аристарх не подошел, Лилия тоже. Когда оба признались себе, что заметили друг друга, продолжили смотреть в никуда.

Лилия пропускала свои поезда, а Аристарх продолжал сидеть.

«Зато дети будут у нас красивые», – думал он. Сам не заметил, как от этой мысли смущенно опустил глаза.

Встал и решился пойти дальше своей дорогой. Только ноги решили иначе. Спустя пять шагов к выходу, он развернулся и пошел к Лилии.

– Здравствуй Лилия. Вот это встреча. В Москве. Как неожиданно, – руки в карманах сжались в кулаки. Пролетевший мимо поезд Лили оставил за собой запах резины.

– Я тебя уже третий раз вижу, – слегка повысив тоненький голосок, чтобы ее услышали, проронила Лилия, у нее напряглась шея.

– А я тебя нет. Ты давно в Москве? – продумав вперед, Аристарх не стал спрашивать, почему она не поздоровалась, тогда она бы ответила: «А ты почему не поздоровался?»

– Студентка «Сеченова», – приподняв острый край носа и не повысив свой тоненький голосок, ответила она.

Девушка из бедной семьи прорвалась в эти тяжелые времена сюда, в Москву, да еще и в лучший медицинский. Он и восторгался, и стеснялся, ведь его, Аристарха, из семьи потомственных врачей туда не взяли. Ну еще бы: два года в армии – нелегко после службы поступать.

– А я в «Пирогова» поступил, на первый курс.

Повзрослевший Аристарх, сидя на том же самом месте спустя двенадцать лет, еще не мог свыкнуться со своим выбором профессии. Сомневался? Нет! Жалел? Нет! Стеснялся? Да!

Да, потому что его сравнивали с отцом и с дедом. Он сильно им уступал, а окружающие не давали об этом забыть.

«Может, Мишка мой станет лучше, чем я, и оправдает наш род? Конечно, оправдает, малец все хватает на лету». Он с доброй ухмылкой склонил голову на бок, вспоминая первые шаги Миши. Потом опустился, локтями упираясь в колени. Он вспомнил первого ребенка, Зою, которая утонула в младенчестве. Потом выпрямился, вспомнил, как они с женой собрались и родили Мишу.

– Запиши мой телефонный номер, Лилия, позвони, если что-то будет нужно. Может, передать из Мурманска что надо, мои часто едут сюда,– сказал он и пожалел о сказанном. Что могли передать родители Лилии? Ничего! Отец простой рабочий, мать пьет.

– Запиши сюда, – она раскрыла учебник и дала ему карандаш.

Аристарх записал, передал учебник обратно.

– А твоя невеста, Лариса, не будет против, если я позвоню?

Аристарх сглотнул. «Значит, знает».

– Земляки все-таки.

Ларисе купили квартиру в Москве, она жила в другом районе, но часто приезжала с ночевкой в его съемную квартиру, она могла запросто ответить на звонок Лилии. Но такого ни разу не случилось, потому что Лилия ни разу не позвонила до следующей встречи с Аристархом на этом же самом месте.

Она уснула на скамейке, пока ждала свой поезд. Выйдя из поезда, Аристарх увидел знакомое пальто, из-под которого выглядывало все то же несезонное платье из тонкого материала.

– Почему ты спишь здесь? Тебе что, жить негде? – с тревогой спросил Аристарх.

– Я ждала поезд, на секунду закрыла глаза и уснула, надо же… – встала Лилия, оглянулась на пути, села на место. – Ты подумал, я бездомная? Нет, я в общежитии живу. Устала просто.

Лилия окунула лицо в ледяные ладони, поправила прическу и окинула взглядом богато одетого Аристарха.

Его модная кожаная куртка из Польши не сочеталась со старым пальто Лилии. По правилам социального равенства они вообще не сочетались друг с другом.

Тридцати четырехлетний Аристарх огляделся по сторонам, будто искал кого-то. Он искал того самого себя, который три месяца спустя с первой встречи с Лилией, часто, в воспоминаниях возвращался сюда. Как он ждал ее звонка, запретил Ларисе брать трубку телефона. Однажды во время ужина между слов подготовил ее к тому, что Лилия может позвонить.

– Я недавно Лилию встретил в метро. Вот это встреча, неожиданно. Помнишь ее? На год раньше выпустилась из школы, медалистка, ну…

– Да помню я ее. У нее еще пять или четыре братьев и сестер, – Ларисе было все равно. Она ни на секунду не допустила мысль, что может быть в голове Аристарха.

Это Аристарха успокоило: «Если Лилия позвонит, то вопросов не будет ко мне».

– Я дал ей телефонный номер свой, пусть позвонит, если что передать или отвезти привезти надо.

– Ну а что не помогать бедным? Она за лучшей жизнью, что ли, приехала? Ой, перемолет ее бедную Москва, лучше бы Мурманске осталась. Как здесь провинциалок не любят, сам знаешь.

– Она в «Сеченова» поступила, – надо было подумать, перед тем как говорить. Он не продумал этот шаг. Его слова мгновенно отразились на лице Ларисы.

Он сглотнул, опустил голову и молча ел свой уже безвкусный суп. Лариса это заприметила. Та самая Лилия… красивее, чем она, умнее, чем она, приехала эта нищенка и учится в первом меде. Это была пощечина. Если бы Лариса не занижала ожидания от простых людей, так тяжело бы ей не было от этой информации.

– Ты домой на каникулах поедешь? – он провожал Лилию до путей, наконец-то встретив ее у входа в метро, когда он сам