нервничал и оглядывался. Нельзя, чтобы они увидели, что я читаю это, иначе меня могут просто убить. Они, наверняка, все здесь ненормальные, потому что по-другому и быть не могло. В итоге, убедившись, что внимание зрителей сосредоточено лишь на том, чтобы не попасть на место смертника, а клоуны просто подбрасывают свои топоры, я, перегнувшись через Микки, схватил бумажку, и, вдвое согнувшись, словно завязываю себе шнурки, принялся читать.
«При первой возможности уходите за кулисы. Там безопасно. Потом все объясню. Никому не слова, иначе вас раскроют»
Я думал всего несколько секунд. С одной стороны, нам, кажется, выпал прекрасный шанс спастись, с другой – не хотелось бы бросать остальных людей. Впрочем, не факт еще, что мы действительно спасемся, зайдя за кулисы. Может быть, это какая-то ловушка, и именно там начнется все самое страшное? Почему именно мы с Микки, почему… Я оглянулся на того же клоуна, который жонглировал рядом с нами. Теперь он стоял за спиной какого-то упитанного парня, по лицу которого читалось, что он вот-вот заплачет или упадет в обморок. Действительно, мало приятного, когда над твоей башкой размахивают топорами. Клоун, однако, казался предельно сосредоточенным и аккуратным, и вскоре ушел дальше, а парень… я заметил, как толстяк что-то увидел под ногами. Кажется, в его голове бежит та же череда мыслей и догадок, что и в моей, а потому я отвернулся. Сейчас толстяк захочет удостовериться, что на него никто не смотрит, а я не буду ему мешать. Значит, один из клоунов играет против своей команды и пытается спасти, кого может. Отлично! Теперь осталось только придумать, как попасть за кулисы. Как незаметно подняться со своего места, пересечь зрительный зал, пройти по сцене и зайти туда, где не бывает ни один зритель. Решение появилось само собой неожиданно и просто. Клоуны закончили свои трюки. Голос из колонок, лица которого мы не видели, сообщил, что нужно несколько добровольцев для следующего номера. Голос так же как и клоуны, при их первом выходе на сцену, вызывал дрожь по всему телу, заставлял опасаться, и, хотя я не видел говорящего, мне вдруг стало ясно, что это он стоит за всем этим. Смотрит на нас откуда-то свысока и усмехается. Соответственно, как только он объявил о наборе добровольцев, мы с Ллойдом подняли руки. Один из клоунов, не тот, кто подбросил бумажку, а совсем другой, из тех, кто хорошо умел жонглировать и правильно держался на сцене, собрал всех желающих и повел за собой. Думаю, не нужно говорить, что тот толстый парень был в числе пожелавших попасть за кулисы, но, как мне показалось, появилось среди нас и много лишних людей, которые, просто почуяв неладное, предпочли пойти за кулисы, чем оставаться в числе зрителей. По большому счету, это была своеобразная лотерея, и на тот момент было невозможно сказать, кто оказался прав, а кто сглупил. Нас завели за кулисы в тесное помещение. Я, помнится, хотел пересчитать попавших со мной сюда же зрителей, но из-за суеты и постоянного движения людей, дважды сбивался со счета. В итоге, поняв, что нас немногим больше дюжины, и что мы с большим трудом помещаемся даже стоя в небольшой комнатенке, я бросил свои попытки. Мы с Ллойдом молча ждали, хотя Микки, кажется, переживал, что девчонка, которая ему понравилась, осталась в зале. Так или иначе, мой друг сомневался еще с полминуты, стоя посреди шумной галдящей толпы, а затем изрек. – Мэт, я не могу так. Она там, совсем одна, и ее некому защитить от этих уродов. Я пойду. – Микки, ты умом тронулся? Один черт знает, что они задумали, я рекомендую тебе… – Нет, дружище, ты взрослый мужик и сам о себе позаботишься. А она – нет. Увидимся в общаге, – И с этими словами Ллойд покинул меня. К сожалению, в тот день мы с ним больше не виделись. Забегая вперед скажу сразу, что он пришел под утро, весь измотанный, с тяжелыми кругами под глазами и печатью задумчивого горя на лице. Однако, как я не выспрашивал, что с ним произошло, Мик так и не ответил. Эту тайну, о том, что творилось с остальными людьми, с выбывшими, Ллойд унес с собой в могилу. – Погодите так Ваш друг, Ллойд, погиб, – Томас Дэй с искренним удивлением смотрел на рассказчика, – И Вы не обратились в полицию, не рассказали им о случившемся? – Да, он погиб через год после выпуска. Я не позвонил в полицию, потому что Микки умер по своей вине. Как я уже упоминал, парень неплохо играл в футбол, но недостаточно хорошо, чтобы зарабатывать этим на хлеб, а мозги у него были явно не в лучшей форме. Так или иначе, каким-то чудом он сдал экзамены, и, за год не найдя достойной работы, начал подрабатывать электриком. Ллойд учился на инженера, и основы электротехники значились в списке освоенных им дисциплин, но Микки почти не посещал лекции, да и ветер в голове… В любом случае, все произошло довольно быстро, когда на первом же заказе, меняя проводку у Мисс Гендельберг, Ллойд перепутал фазу с землей и на короткое время превратился в новогоднюю гирлянду. – Матерь Божья, – Невольно произнес Томас, – Мне жаль… – В любом случае, когда Микки ушел, мы обнаружили, что дверь в эту комнату такая же железная и прочная, как и при входе, и что клоуны собираются ее закрывать, – Продолжил свой рассказ миллионер, как будто и не слыша реплику репортера. – Правда, перед этим один из них с трудом протиснулся к нам и спросил, не холодно ли уважаемым зрителям? Нужно сказать, что, когда ушел Ллойд, свободного места не стало ни на йоту больше – люди продолжали с трудом помещаться в тесной комнатушке, стоя бок о бок друг с другом. Так вот, жонглер спросил, не холодно ли нам, и при этом на лице, даже под толстым слоем грима, читалась отвратительная хитрая гнилая усмешка. А в следующую минуту он начал закрывать стальную дверь, а, когда расстояние между дверным косяком и толстой металлической преградой осталось минимальным, чья-то рука умелым движением затолкнула внутрь короб с теплой одеждой. Пальто, плащи и даже несколько теплых меховых шуб, таких, как в кино носят наркоторговцы из бедных кварталов, смотрели на недоумевающих людей из грубой деревянной коробки, в то время как за окном стояла майская жара. Не то, чтобы прям уж летний зной, но большинство девушек уже наделил легкие платья или шортики, позволяющие парням насладиться их прелестями. И в тот момент, когда дверь закрылась, оставив толпу людей в тесной комнатушке, началось именно то, чего я боялся больше всего с самого начала. Паника и безумие. Кто-то из дальних концов комнаты бросился вперед, сминая и расталкивая менее сильных и стойких людей, пытаясь как можно скорее достичь ящика и выбрать себе одежду получше. Другие, стоящие впереди, уже копались в коробе, стараясь не подпустить конкурентов. Кто-то
«При первой возможности уходите за кулисы. Там безопасно. Потом все объясню. Никому не слова, иначе вас раскроют»
Я думал всего несколько секунд. С одной стороны, нам, кажется, выпал прекрасный шанс спастись, с другой – не хотелось бы бросать остальных людей. Впрочем, не факт еще, что мы действительно спасемся, зайдя за кулисы. Может быть, это какая-то ловушка, и именно там начнется все самое страшное? Почему именно мы с Микки, почему… Я оглянулся на того же клоуна, который жонглировал рядом с нами. Теперь он стоял за спиной какого-то упитанного парня, по лицу которого читалось, что он вот-вот заплачет или упадет в обморок. Действительно, мало приятного, когда над твоей башкой размахивают топорами. Клоун, однако, казался предельно сосредоточенным и аккуратным, и вскоре ушел дальше, а парень… я заметил, как толстяк что-то увидел под ногами. Кажется, в его голове бежит та же череда мыслей и догадок, что и в моей, а потому я отвернулся. Сейчас толстяк захочет удостовериться, что на него никто не смотрит, а я не буду ему мешать. Значит, один из клоунов играет против своей команды и пытается спасти, кого может. Отлично! Теперь осталось только придумать, как попасть за кулисы. Как незаметно подняться со своего места, пересечь зрительный зал, пройти по сцене и зайти туда, где не бывает ни один зритель. Решение появилось само собой неожиданно и просто. Клоуны закончили свои трюки. Голос из колонок, лица которого мы не видели, сообщил, что нужно несколько добровольцев для следующего номера. Голос так же как и клоуны, при их первом выходе на сцену, вызывал дрожь по всему телу, заставлял опасаться, и, хотя я не видел говорящего, мне вдруг стало ясно, что это он стоит за всем этим. Смотрит на нас откуда-то свысока и усмехается. Соответственно, как только он объявил о наборе добровольцев, мы с Ллойдом подняли руки. Один из клоунов, не тот, кто подбросил бумажку, а совсем другой, из тех, кто хорошо умел жонглировать и правильно держался на сцене, собрал всех желающих и повел за собой. Думаю, не нужно говорить, что тот толстый парень был в числе пожелавших попасть за кулисы, но, как мне показалось, появилось среди нас и много лишних людей, которые, просто почуяв неладное, предпочли пойти за кулисы, чем оставаться в числе зрителей. По большому счету, это была своеобразная лотерея, и на тот момент было невозможно сказать, кто оказался прав, а кто сглупил. Нас завели за кулисы в тесное помещение. Я, помнится, хотел пересчитать попавших со мной сюда же зрителей, но из-за суеты и постоянного движения людей, дважды сбивался со счета. В итоге, поняв, что нас немногим больше дюжины, и что мы с большим трудом помещаемся даже стоя в небольшой комнатенке, я бросил свои попытки. Мы с Ллойдом молча ждали, хотя Микки, кажется, переживал, что девчонка, которая ему понравилась, осталась в зале. Так или иначе, мой друг сомневался еще с полминуты, стоя посреди шумной галдящей толпы, а затем изрек. – Мэт, я не могу так. Она там, совсем одна, и ее некому защитить от этих уродов. Я пойду. – Микки, ты умом тронулся? Один черт знает, что они задумали, я рекомендую тебе… – Нет, дружище, ты взрослый мужик и сам о себе позаботишься. А она – нет. Увидимся в общаге, – И с этими словами Ллойд покинул меня. К сожалению, в тот день мы с ним больше не виделись. Забегая вперед скажу сразу, что он пришел под утро, весь измотанный, с тяжелыми кругами под глазами и печатью задумчивого горя на лице. Однако, как я не выспрашивал, что с ним произошло, Мик так и не ответил. Эту тайну, о том, что творилось с остальными людьми, с выбывшими, Ллойд унес с собой в могилу. – Погодите так Ваш друг, Ллойд, погиб, – Томас Дэй с искренним удивлением смотрел на рассказчика, – И Вы не обратились в полицию, не рассказали им о случившемся? – Да, он погиб через год после выпуска. Я не позвонил в полицию, потому что Микки умер по своей вине. Как я уже упоминал, парень неплохо играл в футбол, но недостаточно хорошо, чтобы зарабатывать этим на хлеб, а мозги у него были явно не в лучшей форме. Так или иначе, каким-то чудом он сдал экзамены, и, за год не найдя достойной работы, начал подрабатывать электриком. Ллойд учился на инженера, и основы электротехники значились в списке освоенных им дисциплин, но Микки почти не посещал лекции, да и ветер в голове… В любом случае, все произошло довольно быстро, когда на первом же заказе, меняя проводку у Мисс Гендельберг, Ллойд перепутал фазу с землей и на короткое время превратился в новогоднюю гирлянду. – Матерь Божья, – Невольно произнес Томас, – Мне жаль… – В любом случае, когда Микки ушел, мы обнаружили, что дверь в эту комнату такая же железная и прочная, как и при входе, и что клоуны собираются ее закрывать, – Продолжил свой рассказ миллионер, как будто и не слыша реплику репортера. – Правда, перед этим один из них с трудом протиснулся к нам и спросил, не холодно ли уважаемым зрителям? Нужно сказать, что, когда ушел Ллойд, свободного места не стало ни на йоту больше – люди продолжали с трудом помещаться в тесной комнатушке, стоя бок о бок друг с другом. Так вот, жонглер спросил, не холодно ли нам, и при этом на лице, даже под толстым слоем грима, читалась отвратительная хитрая гнилая усмешка. А в следующую минуту он начал закрывать стальную дверь, а, когда расстояние между дверным косяком и толстой металлической преградой осталось минимальным, чья-то рука умелым движением затолкнула внутрь короб с теплой одеждой. Пальто, плащи и даже несколько теплых меховых шуб, таких, как в кино носят наркоторговцы из бедных кварталов, смотрели на недоумевающих людей из грубой деревянной коробки, в то время как за окном стояла майская жара. Не то, чтобы прям уж летний зной, но большинство девушек уже наделил легкие платья или шортики, позволяющие парням насладиться их прелестями. И в тот момент, когда дверь закрылась, оставив толпу людей в тесной комнатушке, началось именно то, чего я боялся больше всего с самого начала. Паника и безумие. Кто-то из дальних концов комнаты бросился вперед, сминая и расталкивая менее сильных и стойких людей, пытаясь как можно скорее достичь ящика и выбрать себе одежду получше. Другие, стоящие впереди, уже копались в коробе, стараясь не подпустить конкурентов. Кто-то