обязанности.

Остальные члены команды теперь злобно смотрели на Торрина, несмотря на то, что кое-кто среди них понимал, что слова Йорвана по справедливости относились и к ним. Они мгновенно избавились от чувства вины, ведь гораздо проще обвинять других.

— Какое отношение это имеет к люку? — Спросил Торрин, отпрянув от жара этой ярости.

Йорван указал пальцем на раскрошенный борт, через который танапод взобрался на корабль.

— Думаешь, закрытый люк его остановит? Думаешь, этакой трусости достаточно? — Спросил он.

— Он проголодается, когда доест Тёрка. Вот увидите, так и будет! — Возопил Мелис. Йорван повернулся и дал ему затрещину. Тот замолчал. Йорван взглянул на оставшихся членов команды.

— Эта тварь должна умереть. — Сказал он. — Даже если оно убьет нас всех. Мы должны найти способ убить его.

— Что ты предлагаешь? — Спросил Дикон. — Продолбить зубилом дыру в броне у него на башке, чтобы палаш достал?

— Ты ничего не забыл? — Спросил Торрин.

— О, я не забуду, что как только мы вернемся в порт, я тебе глотку перережу, — сказал Йорван.

— Да пусть скажет, — произнес Дикон.

Все враждебно таращились на Торрина, в ожидании, что же такого он скажет.

— Оно разговаривает, — изрек Торрин.

— И чего? — спросил Йорван.

— Значит, мы можем… договариваться.

Йорван и остальная команда неверяще смотрели на боцмана. Йорван повернулся и выразительно взглянул на кровавое месиво, размазанное по палубе, спутанные останки капитанова гамака. Мелис глухо застонал, прежде чем произнести:

— Так пусть договаривается с тварью. — Сказал он.

В глухом единении и без малейшего возражения, восемь моряков повернулись к Торрину и схватили его.

— Нет! Я не имел в виду..! НЕТ! НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА!

Шестеро из матросов подняли боцмана над головой, тогда как двое — Дикон и Кэлис — поспешили открыть люк. Они стояли с гарпунами наготове у люка, будто это могло им помочь, в случае чего.

— Спокойно, народ, не убейте нашего переговорщика, — ухмыльнулся Йорван.

Они опустили боцмана в люк, дали мгновение нащупать перекладины лестницы, и остриями гарпунов затолкали ниже, пока не смогли закрыть за ним крышку.

— Пожалуйста! Пожалуйста, выпустите!

Торрин всхлипнул, услышав, как задвинулся засов. Он стоял так высоко на лестнице, как только мог, прижавшись к шершавым доскам. Непроглядной тьмы внизу не было — свет проникал через щели палубы. Но для Торрина было слишком темно, чтобы рассмотреть хоть что-то кроме бочек, полных акульего жира и сложенных штабелями шкур. После недавней истерики он держался так тихо и спокойно, как только мог, не считая необоримого шмыганья носом. Медленно его глаза привыкли к темноте.

Танаподов глаз на ножке сиял во мраке, высохшая кровь на его панцире матово блестела. В темной громаде прямо перед собой боцман не сразу распознал бондаря, чье имя звучало горькой иронией, с тех пор, как танапод отгрыз его руки и ноги.

— Спустись, — пробормотал голос, и Торрин понял, насколько тщетно торчать там, где он был. Танапод подобных размеров мог легко встать на дыбы и стащить его вниз, даже не карабкаясь по лестнице. Если б существо хотело убить его, то легко могло это сделать. Боцман взглянул на переборку, где дверь открывала доступ в средний трюм и каюты экипажа. Если бы он мог добраться…

— Спустись, — настаивал голос.

Звучал ли он лениво? Чудовищу нравилась мысль, что обед сам к нему приходит? Торрин спустился с лестницы и начал медленно двигаться к двери.

— Чего ты хочешь? — Спросил он, не придумав ничего лучше.

— Хочу на берег, — пробулькал голос бондаря.

Торрин замер при этих словах. Что это значило? Ни одна из рыщущих в море тварей никогда не выходила на сушу.

— И зачем тебе на берег? — Произнося этот вопрос, боцман заметил нечто сияющее подле существа. Прищурившись, он наконец различил в темноте груду как бы стеклянных шаров размером с человеческую голову. Он с трудом сглотнул.

— Люди мешают, — буркнул голос.

— Не понимаю, — сказал Торрин, снова крадясь к двери.

Внезапно танапод двинулся, Торрин взвизгнул и побежал. Тварь грузно преградила ему путь к двери, повернула к боцману свою кошмарную голову. Ее рот состоял из влажных хелицер и беззубых педипальп. Бондарь, болтавшийся под ними, снова заговорил:

— Люди пришли, заселили море вокруг островов. Акулок и моллюсков-молотов убивают и едят. Где метать икру? В морской траве, так и выживаем, — сказало оно.

Торрин почувствовал, что его мутит. Монстр внезапно заговорил так разборчиво, что боцман от страха испачкал штаны. Он умрет, и не нужно богатого воображения, чтобы понять, как. Тем более, что он видел пример. Боцман знал, что если тварь еще к нему приблизится, он просто осядет на пол, и Торрин боролся с соблазном хотя бы зажмуриться. Затем он вспомнил, что команда недавно учинила над ним, и вскипятившая его злость развязала боцману язык. Уж он покажет им «переговорщика».

— Возможно, мы можем заключить сделку. — Произнес он.

— Сделку, — прошипел голос.

— Если убьешь нас, на берег не попадешь, просто корабль будет дрейфовать без цели и в конце концов затонет. — Сказал Торрин.

— Я должен есть, — существо приблизилось к нему и внезапно боцман почувствовал, что его ноги перестали дрожать. Тварь продолжила, — не все необходимы.

— Нет, — ответил Торрин. — Но я — да, потому как я боцман, однако в команде много людей.

Он перевел взгляд с полного жвал рта на глаза на ножках.

— Теперь слушай. Вот как мы это провернем…

* * *

Во внутренних каютах Торрин сменил испачканные штаны, прежде чем подниматься на палубу. Он послушал разгоревшийся в его отсутствие спор у двери, не торопясь ее открывать. Аргументы испарились и полная тишина воцарилась, стоило его шагам раздаться по опалубке. Йорван первым нарушил эту тишину.

— Ты не пришелся существу по вкусу, Торрин? — Спросил он, но без своего обычного нахальства.

Торрин подошел к нему и встал лицом к лицу. Его еще подташнивало от страха, но кто такой Йорван? Просто человек. Боцман отвесил Йорвану такую тяжелую оплеуху, что тот споткнулся и упал на колени.

— Держите его, если все вы хотите жить, — сказал Торрин.

Дикон первым схватил Йорвана. Мелис выхватил гарпун из рук Йорвана и ткнул рукоятью, чтобы не дергался. Йорван обмяк в руках Дикона, и тот пригнул констапеля к палубе.

— Ну, Торрин, рассказывай. Как ты остался жив? — спросил Йорван.

— Выжил, потому что договорился, — сказал Торрин и подождал, вдруг кто-то посмеет рассмеяться или хмыкнуть, но только увидел перекошенные предельным ужасом лица.

— И в каком