- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »
Два образа жизни
by Robert Reed © 2017
Данное произведение, является результатом моей практики чтения английского языка и правописания русского. На художественный замах не претендую (ни разу не писатель). Надеюсь, что вполне читабельно. Мат отсутствует.
Переведенное произведение выложено только с целью ознакомления, никакой коммерческой цели, оно в себе не несёт.
Приятного чтения!
Я съел все, что было на моей кухне, и этого явно было недостаточно. А ведь это только начало. Через дорогу от меня, присутствовал ярко освещенный ресторанчик, работающий всю ночь и обещающий, как что-то жареное, так что-то и вареное. В погоне за следующим угощением, я ковыляю к лифту, и четырьмя этажами ниже, пошатываясь, выхожу в коридор. Там я натыкаюсь на женщину. Она стоит прямо на моем пути, а за ней, с интересом обнюхивая окружающий мир, крутится занятная маленькая собачка, породы шелти.
Хм… собака – это то, что всегда меня сбивает с толку. И как следствие, не видя её под ногами, я спотыкаюсь, и падаю, слыша, как кто-то говорит: «Плохо, очень плохо». Далее, я безвольно лежу на полу.
– Прости, очень простите, – произносит её собачка.
«Все больше и больше животных, оснащены искусственным интеллектом, – вот только небольшая выборка новостей, которая застала меня за завтраком».
– Ты в порядке? – встревоженно спросила женщина.
Это то, что я пытаюсь решить. К счастью, падение было легким, и мои главные кости не пострадали. Подобно сердцу и печени, ключевые части моего скелета всегда остаются здоровыми, во время длительного голодания.
– Все хорошо, не волнуйтесь, – рискнул ответить я.
Но она, не обращая на меня никакого внимания, вновь спрашивает: «С тобой все хорошо?»
– К сожалению, ощущаю себя очень виноватым, – отвечает собачка. Она говорит не ртом, звук исходит откуда-то из широкого металлического ошейника: «Виноват, я очень виноват».
– Ты не виноват, – успокаивает женщина своего питомца, – это не было твоей виной.
Ага. Теперь ко мне пришло понимание происходящего.
В конце концов, женщина сподобилась взглянуть на меня. Обычно в такие моменты, люди издают нежные успокаивающие звуки. И похоже она не из тех людей, которые рявкают, подобно моему тренеру в спортзале.
– Вы можете встать?
Тренеры пугают меня. А я слишком резво перехожу в сидячую позу, и как результат, в глазах играют звездочки.
– Мне позвать кого-нибудь? – спросила женщина, явно желая, чтобы я ответил отрицательно.
Я покачал головой, усиливая при этом головокружение.
– Где вы живете? – продолжила она расспросы.
– Здесь, – пробормотал я.
Узколицые и хорошенькие. Думаю, что обоих моих спутников можно так описать. Собачка обнюхивает меня. Женщина пристально рассматривает меня. Мои заостренные скулы, запавшие глаза.
– Прежде, я вас никогда здесь не видела, – сообщает она мне тоном, полным подозрениями.
Я мог бы ей всё рассказать. И это впечатляет и оскорбляет почти всех. Но мне хочется избежать долгих разговоров. Поэтому я отвечаю коротко: «Я двигаюсь по рабочим делам».
– Ну да, ну да, – произносит она таким тоном, когда обычно не верят тому, что им говорят, – однако вы выглядите не очень здоровым человеком.
– У меня был небольшой сбой, – лгу я.
– Судя по вашему внешнему виду, у вас рак, – и повернувшись к своей собачке, спросила, – тебе знаком этот человек?
Я наблюдаю, как ярко-черный и очень влажный нос, прокладывает себе путь по моей ноге.
– Очень застарелая вонь в лифте и на этаже, – выносит вердикт лохматый эксперт. Это звучит так, как будто говорит шестилетний ребенок, похоже мальчик, а возможно нет.
Ну мне от этого не сильно легче. Я же не на допросе, и я уж точно не виноват, я просто умираю с голоду.
– Прошу прощения, но мне необходимо добраться до места, – сообщаю я, пытаясь встать.
Женщина слышит смертельно больного пациента. И раздраженная настолько, насколько это вообще возможно, она заявляет: «Полагаю, вас необходимо отвезти в больницу».
– Нет, мне всего лишь надо пересечь улицу, – заверяю я её.
Она молчит.
– Покушать, – поясняю я.
Наконец она улыбается, радуясь такой информации. Казалось бы, на этом все должно закончится, поскольку мы оба удовлетворены.
Да вот только у собаки совсем другое мнение.
– Глория готовит, – констатирует пёсик.
– Нет, – отвечает женщина.
– Да, – упорно продолжает тему собачка.
– Заткнись!
– Глория готовит большие обеды, – псинка смотрит на меня.
– Я не буду готовить, – говорит узкое личико женщины.
Ага, её зовут Глория, наконец доходит до меня.
– Мясо и сыр, – подсказывает собака.
На самом деле, идея звучит превосходно.
– Ты заткнешься или нет, – раздраженно говорит Глория.
Ну что ж, как бы это замечательно не звучало, а жизнь не так длинна. Я давно усвоил этот урок и тратить время на этих двоих больше чем у меня есть, я категорически отказываюсь. Мои тощие ноги и еще более тощие руки, упираются в пол, затем в стену. Я снова встаю, и не обращая внимания на качающийся пол, с большей энергией, чем я предполагал, перехожу на быструю и неторопливую прогулку.
– Он уходит, – резюмирует пёс.
– Он хочет уйти, – подтверждает она, – позволь ему уйти.
– Мы плохие, – тон песика жалок.
– Мы не плохие, – успокаивает его Глория, – но твое поведение выглядит, исключительно глупым.
* * *
Охраняемая дверь моего здания, распознает мое голодное лицо, открывается, затем закрывается, и я больше никого не слышу. К счастью, я остаюсь в живых после похода через улицу, затем заказываю три блюда и в ожидании пищи, съедаю все пакетики сахара.
Разговаривают незнакомцы. Они смотрят на меня и одновременно игнорируют меня. Я смотрю на них, оценивая все те абстрактные понятия, которые подразумевают счастье и отчаяние. Несмотря на такое вот исходное допущение, я все же присоединяюсь к этой человеческой компании. Мне нравятся новые лица и голоса, размеренная занятость каждого человека, что заполняет его маленькую жизнь.
Наконец подается первое блюдо – настоящие блинчики и сардельки. Пируя, я признаюсь себе, что до сих пор, это все еще худший период времени для меня.
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (5) »