сделать первый надрез, как время останавливалось. Он забывал обо всем кроме процесса, в голове всплывали нужные знания, про которые, казалось, он совсем и не помнил, руки легко и непринужденно делали свое дело, временами совершенно самостоятельно.

К последнему курсу он мог выполнять большинство классических сосудистых операций и как талантливый студент, был принят стажером в университетскую клинику. Быстро освоился на новом месте, впитывал новые знания как губка.

Вот только с заведующей не сработался. Тетка была с кучей психологических проблем, попавшая на теплое место благодаря тесным семейным связям. Во время первых совместных операций всё стало ясно.

И она поняла, что Мори видит все её промахи и молчать не собирается. Быстро создала досье из притянутого за уши компромата, сфабриковали показательные слушания, и Мори, с треском, вышибли из университетской клиники с формулировкой «бесперспективен».

Пришлось перебираться на периферию, но, оказалось, это даже к лучшему.

Работы было хоть отбавляй, никто за руки не хватал и над душой не стоял.

Скоро слава о молодом и талантливом хирурге вышла за пределы периферийной больнички, а несколько опубликованных работ, написанных на основе практических наблюдений, вывели его на мировой уровень. С триумфом вернулся в университетскую клинику, где продолжил работать и преподавать.

Через несколько лет бывшая заведующая попала к нему в отделение с серьезными проблемами. Была экстренно прооперирована одним из его хирургов. Однако изменения были глубоки, значимого эффекта не добились, и она скончалась через несколько дней.

Семья подала в суд, пытаясь представить версию мести, но Мори, во время этой истории, предвидя подобный исход, благоразумно находился в отпуске.

Дело развалилось и злобная семейка не получила ничего.

Тем временем он доплыл до маяка. Было хорошо видно и слышно, как огромные волны с грохотом разбивались об мощные бетонные блоки – волнорезы, хаотично разбросанные у его основания.

На расстоянии же десятка метров ощущались лишь небольшие колебания.

Мори посмотрел на часы – двадцать минут. Видимо в холодную погоду он плыл быстрее.

Поворачивать назад не хотелось и Мори решил плыть до пирса, с другой стороны маяка, ещё метров триста.

Полежал минуту на спине, глядя в бездонное голубое небо с редкими, быстро несущимися облаками и поплыл дальше.

Вообще подавать в суд на больницы стало тоже приметой времени. На его памяти таких обращений было немало. Как правило, это происходило тогда, когда он пытался спасти практически безнадежного больного с шансами около единицы. Много раз, потом он говорил себе, что не надо было за это браться, все равно спасти не удалось, но каждый раз снова наступал на те же грабли.

В итоге из десяти подобных случаев удачно заканчивались два – три, а остальные превращались в иски для больницы и головную боль с сердечными приступами для него самого.

Объяснения и расследования отнимали массу времени и сил.

Холеные адвокаты, с глубокомысленным видом эксперта, скрупулезно записывали каждое слово оправдывающегося врача, прикидывая в уме, сколько ещё можно положить в свой бездонный карман.

Несомненно, Альберт подливал им масло в огонь. В данный момент целых три разбирательства против Мори шли одновременно. Одно, как раз, в связи со спасением в практически безнадежном случае.

Тогда Мори решил попытаться спасти молодого парня с пороком сердца.

Было очевидно, что срок его жизни уже шел на часы, и это была отчаянная попытка продлить этот срок. Мори несколько раз, беседовал с семьей, объясняя все риски, и вроде бы достиг понимания, но после смерти во время операции, все же получил приглашение на разбирательство.

Еще одно объяснение предстояло в связи с вышеупомянутым делом геев.

А третью жалобу написала стажер после провала на практическом экзамене. Она подробно и с фантазией писала о сексуальных домогательствах престарелого профессора. Определенно, адвокатские конторы имели, в лице Мори, источник постоянного дохода. Пора уже комиссионные отчислять!

Тем временем громада маяка осталась позади и холодный осенний ветер, будто вырвавшись на свободу, потянул с берега мелкую волну. Мори почувствовал, как отбойное течение подхватив его тянет в открытое море. Как опытный пловец он не раз попадал в подобные ситуации и знал, что надо спокойно продолжать движение под острым углом к вектору потока. Раньше он не раз успешно выбирался из подобных тягунов. Течение относило его метров на пятьдесят и отпускало из своих цепких объятий.

Вот и сейчас он применил ту же тактику, двигаясь к краю. Тем временем ветер разошелся не на шутку, из-за поднявшихся волн берег был плохо виден, водяная пыль летела в лицо, мешая нормальному дыханию. Несколько раз он глотнул соленой морской водицы и остановился. Повернул обратно и, ориентируясь на затянутый туманом маяк, двинул назад, едва успев удивиться, как же далеко его унесло – маяк уже был на расстоянии не менее трех сотен метров и плохо различался в тумане.

Он пробыл в воде уже около часа, начал уставать и мёрзнуть. Тем не менее, страха он не ощущал. Просто продолжал плыть под углом к течению, в надежде добраться до края. Берег отдалялся всё дальше и дальше и был уже трудно различим в пелене дождя.

Мори понял, что сегодня в больницу он не придёт.

Да и вообще пора заканчивать с работой. Купить дом в пенсионерском посёлке на берегу моря. Плавать каждое утро, гулять с женой по песку, общаться с друзьями. Жить и удивляться каждому дню!

Можно, наконец, заняться живописью. К этому занятию он обнаружил у себя природные способности и даже написал пару картин для салона, которые нравились и ему и гостям.

Хватит с него больничных коридоров, страданий, боли, начальников разного калибра, рвачей-стажеров, и уверенных в себе, адвокатов в безупречных костюмах.

От этих мыслей, Мори стало хорошо на душе. В этом холодном, бушующем море он чувствовал себя комфортно и радостно. Он лег на спину, раскинув руки и ноги, и на секунду закрыл глаза.

В этот день он не пришел ни в больницу, ни на лекцию в университете. Секретарша позвонила жене, та приехав на набережную, обнаружила камри, терпеливо ожидающую хозяина. Спасательные службы, просмотрев записи с камер наблюдения, выяснили, что хозяин тойоты в море вошел, а обратно не вышел. Несмотря на непогоду, подняли вертолет, который кружил над морем до темноты, но никого не обнаружил. Не нашли его ни на завтра ни в последующие дни. Мори исчез в море.

Через месяц, семья продала осиротевшую камри фермеру из пригорода, который отрезал пол- крыши и на это место приварил большой