когда тот уходил на Дунай, а теперь выполни свой долг: спаси мать и сыновей князя.

– Хорошо, хорошо. не волнуйся так, малец. Ложись у костра, отдохни, а я подумаю.

– Думай, дяденьки, думай, да только быстрее: город подмоги требует, – печально вздохнул Свей.

– Значит много ворога у стен? – переспросил воевода.

– Много и не сосчитать. Разлеглись лагерем вокруг, дожидаются, когда им ворота откроют, – говорил возбужденно Свей, укладывая голову на собственном кулаке у костра, как настоящий воин

– Ну, не горячись, не горячись! Что-нибудь придумаем, – хлопая его по плечу сказал воевода. – А пока ложись спать до рассвета.

Веки Свея слипались. Он сделал то, что от него требовал долг воина, ратника. Он выполнил поручение и стал настоящим гриднем.

А Претича так и не сомкнул глаз до самой утренней зорьки. Бежал от него сон, и думу крепкую думал воевода. покуда спали его воины. Надо все рассчитать и изо всех ходов выбрать самый верный, ведущий к победе, как в таврелях.

Глава 8

Над городом просыпалась алая заря. Приложив руку к глазам, стражник Лядских ворот вот уже целую минуту вглядывался в даль Днепра. Вроде что-то плывет или кто-то. Сердце радостно билось, но поверить в чудо еще не мог. Наконец, когда уже отчетливо были видны ладьи с вооруженными воинами, затрубил стражник звонко и победно в трубу, и все остальные, поддержав его, разбудили громким звуком всю округу. Горожане, ликуя, высыпали из изб, теремов, и звонкоголосая счастливая толпа бежала на крепостную стену. Их возбужденные крики приветствовало всходившее солнце и салютовало отважным воинам. Били бубны, пронзительно звучали трубы, свистели свирели, дружинники ударяли в щиты, женщины махали убрусами, мужи, подняв вверх сабли, кричали хвалу князю.

С крыш и голубятен тучей взлетали в небо голуби и закружились над осажденным городом. Они с недоумением смотрели на печенежских воинов в панике хватающих то рубаху, то колчан, то лук со стрелами.

– Святослав! Святослав! – кричали воины и в страхе метались по степи, с ужасом передавая друг другу страшную весть, – Великий воин вернулся.

Этот клич среди печенегов сеял панику, неразбериху, повергая в ужас их храбрые сердца. Они теряли способность здраво мыслить.

Соскальзывая вниз по песчаному берегу Почайны, карабкались вверх, стремясь убежать от пристани, куда вот-вот причалят воины Святослава.

Счастливые лица княгини Ольги и княжичей, стоявших на крепостной стене у ворот, красноречиво подтверждали догадку: это ладьи Святослава.

Печенеги в спешке сворачивая юрты, торопливо отходили от стен. Ладьи русичей одна за другой причаливали к пристани, где Ратибор с любовью оглядывал каждого воина и, увидев светлобородого мужа, бросился к нему, сжал в объятиях:

– Претича! Наконец-то! А где же наш гридень? Где Свей?

Старик беспокойно окинул взглядом проходивших мимо черниговских дружинников.

– Да, здесь он, здесь, – смеясь отвечал воевода. – На последней ладье мы его усадили: меньше риску. Отважный малец!

По деревянным ступеням спускалась княгиня Ольга с княжичами.

Воеводы почтительно склонили непокрытые головы, а княгиня остановилась перед Претичей, поблагодарила за службу и величаво прошла в ладью воеводы. Мужи дружно напрягли весла, и ладья рванула с места вверх по течению и наискосок. Широкая и ладная, она неслась, как чайка над волной, едва касаясь воды, на противоположный, безопасный берег.

Целый день ликовали киевляне. И стар, и млад кланялся черниговским мужам, спасшим их от неминуемой гибели.

Утро следующего дня разбудил барабанный бой. Два огромных барабана гремели так, что сбежались сразу толпы зевак. Внизу, под воротами, стояла группа богато одетых печенегов, за ними – простые воины. Сверкали драгоценные камни, инкрустированные в ножны сабель, пестрели дары на серебряных блюдах. Но самым драгоценным подарком были кони, которых вели печенеги. Все как на подбор тонконогие, с густой длинной гривой и пушистым хвостом.

Послы тожественно прошли через главные Золотые ворота, и киевляне под громкие победные крики проводили процессию на Гору к воеводе.

Седой печенежский князь сделал шаг вперед, склонил голову и мягким вкрадчивым баритоном мелодично что-то сказал, глядя на воинов. Злая искорка, сверкнувшая в его глазах, мгновенно погасла, и только Свей ее скорее почувствовал, чем увидел. Печенег узнал пастушка в гридне, стоящем позади воеводы, того самого малого, беспомощного паренька, ищущего коня

Свей покраснел, услышав слова печенега, сжал кулаки. Ничего не поняв, Претича повернулся к Свею:

– Толкуй, что он сказал?

– Печенежский князь спрашивает, откуда ты пришел? – перевел гридень.

– Скажи с той стороны, – не моргнув, быстро ответил воевода.

– А ты не князь ли? – продолжал спрашивать гость.

– Я княжеский муж! – гордо ответил Претича, – и пришел с передовым отрядом, а за мной идет князь Святослав с большим войском.

Услышав имя Святослава, печенег опять почтительно склонил голову и спрятал мелькнувший в глазах страх. Его воины вмиг насторожились: им вовсе не хотелось встречаться с сим грозным мужем. Посол предположил:

–Наверное, любит тебя князь, доверяет? Таким гордым орлам, как твои воины, летать вольно в степи и ни перед кем отчета не держать. Ты муж отважный и отчаянный, как и я. Что нам делить с тобой? Степь широка, хватит всем места. Посмотри в окно, русский муж, какого великолепного скакуна мы привели тебе в дар от нашего орахонта.

Претича озорно подмигнул Свею, и, улыбаясь, весело по-дружески признался:

– Да, я уже давно им любуюсь. Сказочный конь! На таком не скакать, а впору летать надо. Благодарю орахонта за подарок.

Печенег опят подал знак , и два воина по очереди поднесли дары: саблю, ножны, которой сверкали самоцветами, расшитый чудными узорами кожаный колчан со стрелами.

–Хороши дары великого орахонта. Князь Святослав будет очень рад им. А тебе, князь Святослав передает этот щит серебряный, дощатую бронь крепкую и наш обоюдоострый меч, чтобы защищали вы степь от всех врагов. Мы же всегда в мире с вами будем жить. Нам нечего делить, это верно, степь широкая, всем места хватит.

Весь день пировали гости. Неслись над городом и над степью песни звонкие, удалые вперемешку с протяжными и напевными. Песни сменялись лихими плясками. Утро сменилось днем, на смену знойного дня пришел вечер, и взял тогда печенежский гость карнай и в наступившей тишине полилась любимая легенда о крылатом коне И мчатся до сих пор крылатые кони, поднимая пыль на солнечных дорогах, и звучит чарующая музыка в каждом волоске их гривы, пробуждая любовь в душах людей.