подняться и до середины Холма, как попал под шквальный огонь. Бойцы один за другим падали на землю. Взрывы и стоны раненых разносились повсюду.

– Отступаем! – успел крикнуть командир и рухнул, как подкошенный.

Поборов страх, Банди кинулся к нему и, взвалив на плечи, потащил раненого в укрытие.

На вечернем построении главнокомандующий армии у Подножия Холма приказал Банди сделать шаг вперед:

– Вот он – наш герой! – сказал он, представляя юношу к награде.

Под барабанную дробь главнокомандующий приколол Банди на грудь сверкающую медаль. Несмотря на торжественность момента, солдаты громко расхохотались.

– А ты храбрец! Мы столько лет атакуем этот Холм, но меня еще ни разу никто не спасал, – улыбаясь, сказал командир отряда старшина Пли.

Старшина был живее всех живых, как, впрочем, и остальные бойцы отряда.

– Идем, отметим наше поражение! – позвал он Банди и, похлопав парня по плечу, добавил: – Завтра нас ждет новый бой. Готов поспорить – у врага тоже прибыло подкрепление.

В армии на Вершине Холма действительно появились новобранцы. А вместе с ними и новый главнокомандующий – бравый усатый полковник Абрамс Нормаль. После боя по его приказу армия защитников Холма была построена на плацу.

– Сегодня был великий день! Мы одержали такую важную для нас победу! – громко произнес главнокомандующий, проходя вдоль шеренги вытянутых по стойке смирно солдат.

Несмотря на почтенный возраст, полковник имел отменную выправку и суровый взгляд, под которым робели даже самые отважные воины.

– Пусть враг знает, – продолжал полковник Нормаль, – что мы готовы защищать наш Холм до последнего вздоха! И если понадобится, без колебаний отдадим за него жизнь! – закончил он свою пламенную речь.

В строю тихо захихикали.

– Простите, сэр, это невозможно! В мире мистера Бяка еще никто не умирал на войне, – поспешил объяснить веселье солдат, повсюду следовавший за главнокомандующим адъютант Пи́стон Цельс.

Полковник был не на шутку озадачен, но его смущение быстро прошло. Старик Абрамс давно не чувствовал себя таким счастливым.

* * *

– …Семья-я-я! – воскликнула Веста Нормаль, но ее голос утонул в звуках громкой музыки.

Вокруг танцевали красивые пары. Дамы в пышных платьях кружились вокруг галантных кавалеров в нарядных фраках и галстуках-бабочках.

Бал был в самом разгаре.

С первых минут миссис Нормаль с головой окунулась в атмосферу праздника. Вдоволь натанцевавшись, она плюхнулась в роскошное кресло, обмахиваясь веером. К ней тут же слетелась стайка фрейлин и слуг, подающих напитки и угощения.

К разочарованию Весты бал закончился слишком быстро.

В конце праздника гости по очереди подходили к миссис Нормаль. Они благодарили хозяйку за чудесно проведенный вечер и, попрощавшись, уезжали на своих экипажах.

На следующее утро Веста, как обычно, проснулась ни свет ни заря, чтобы приготовить завтрак для семьи.

– Что вы, что вы! Еще очень рано! – засуетилась вокруг нее фрейлина по имени Блук.

– Нет, вы не понимаете! Мне срочно нужно на кухню! Я должна успеть покормить мужа и детей.

Придворная дама звонко рассмеялась.

– Какие дети? Какой муж? Вы ведь совершенно одна! – сказала она, заботливо поправляя одеяло.

– Это, наверное, сон, – решила Веста и, откинувшись на подушки, проспала до обеда.

Вечером ее снова ждал бал.

* * *

…С криком «Семья!» Кед-Бир Нормаль очутился в просторном кабинете. За длинным полированным столом в кожаных креслах сидели солидные мужчины в темных деловых костюмах и в белоснежных рубашках с накрахмаленными воротничками.

– Да-да. Мы все здесь семья, – поддакнул мистер Бяк Нормалю. И, обращаясь к сидящим, произнес: – Хочу представить Правлению нового управляющего самого большого Универмага нашего Города.

Респектабельные джентльмены одобрительно закивали.

После заседания, оставшись наедине с Кед-Биром, мистер Бяк вручил ему связку ключей, пояснив:

– Универмаг начинает работу с первыми лучами солнца и закрывается лишь тогда, когда из него уходит последний покупатель. Каждый день вы лично открываете и закрываете магазин. Это одно из моих главных правил. Вам понятно?

После чего мистер Бяк озвучил новому управляющему размер его жалованья. Бывшему продавцу такая зарплата не грезилась даже в самых смелых мечтах. Счастливый и окрыленный Кед-Бир Нормаль с рвением приступил к новой работе.

* * *

– …Семья! – вскрикнула тетушка Ноя. – Семья, – повторила она еще раз, прокашлявшись. Но вместо слов из ее уст лился лишь прекрасный завораживающий звук.

– Что со мной? – испугалась она, наполнив просторную гримерную приятной переливчатой трелью.

– Ну, и как тут наша звезда? – раздался за дверью слащавый мужской голос, и в комнату влетел розовощекий толстячок с зализанными назад волосами. – Сола, душечка, ты готова? – спросил он, окинув Ною оценивающим взглядом, и, заметив ее растерянность, представился: – Я Патти фон Тусса, директор самого лучшего театра в нашем Городе. Сола, дорогая, соберись! Сейчас твой выход! Публика ждет! Клифт проводит тебя на сцену!

Снаружи гримерной затрещали полы, и в дверной проем, низко согнувшись, заглянул огромный здоровяк. Жестом он указал следовать за ним. Перед кулисами Клифт остановился и пропустил ничего не понимающую женщину вперед.

Яркий свет софитов ослепил испуганную Ною. Многочисленные зрители замерли в ожидании.

– Где это я? Где моя девочка? Где моя малышка? Где Куша? – в отчаянии спрашивала у сидящих в зале людей новоиспеченная звезда.

Голос ее красивой мелодией разливался вокруг, завораживая всех своей красотой. В ответ зал взорвался бурными аплодисментами.

…Громила Клифт с восторгом хлопал вместе с остальными. У него, как и у Нои, это был первый день в мире мистера Бяка.

Накануне вечером, возвращаясь с работы, тощий невзрачный очкарик Клифт заглянул в цветочный магазин.

– Вам как обычно? Самый лучший? – спросил его молодой продавец, улыбаясь.

Клифт утвердительно кивнул и, взяв букет из рук цветочника, направился прямиком к дому Нормалей. Здесь жила женщина, в которую неприметный романтик Клифт был влюблен вот уже много лет. Каждый вечер с цветами маячил он под ее окнами, надеясь набраться храбрости и постучать в заветную дверь. Но до сих пор ни один из букетов так и не был подарен.

Сегодняшний вечер не был исключением. Потоптавшись у порога, незадачливый влюбленный собрался уже уходить, как вдруг дверь дома Нормалей отворилась, и из нее вышел незнакомый солидный мужчина.

Незнакомец бодреньким шагом спустился с крылечка и, остановившись возле Клифта, лукаво спросил:

– Как дела, Клифт? Подглядываешь в окна к