сожалением сказал он. — Это был очень удачный вечер.

— Прекрасный, — подтвердил Джон. И тут его в спутнике нечто поразило.

— Вы совсем не устали?

— Нет, — признал Генри.

— Вы что, никогда не устаете?

— Очень редко.

— Но каким образом? — не отставал Джон. Его одолевало неудержимое желание спать, какой-то туман застилал взор и усыплял мозг.

— Понятия не имею, — честно сказал Генри. — Просто это так.

2. Вторник Проблемы с отсутствием душеприказчика

«Право есть вещь утилитарная»

Джеймс Барр Эймс, «Право и мораль»

I

— И все недвижимое имущество и сооружения, — вяло диктовал Джон Коу, как и относящиеся к ним земледельческие строения, амбары, сараи, загоны и другие сооружения, а также иные строения постоянного или квазипостоянного характера, стоящие на нем или на некоторой его части, вместе с любыми участками или делянками, к ним прилегающими, а также курвятники и…

— Простите, как?

— Простите, мисс Беллбейс. Конечно, курятники. Боюсь, что сегодня с утра я не в форме.

— В самом деле?

— И по секрету могу вам сказать, что мне с трудом удается удержать оба глаза открытыми одновременно.

— Это все оттого, что вчера вечером вы перебрали, мистер Коу.

— А если я их открою, — Джон тактично уклонился от ответа и продолжал, — что, как вы думаете, я вижу?

— Я…

— Сплошную желтую мглу, мисс Беллбейс, и в ней плавают, как трупы утопленников, жуткие призраки.

— Полагаю, вам нужна чашечка кофе, мистер Коу.

— Прекрасная идея, Флорри. Попросите нашего сержанта, пусть заварит — и лучше две. Мистер Боун тоже не откажется.

Когда мисс Беллбейс ушла, Коу недовольно проворчал:

— Не знаю, как вам удается так прекрасно выглядеть. Насколько помню, выпили вы вчера не меньше меня.

— Так и быть, я открою вам эту тайну, — ответил Боун. — С этим надо начинать либо с малолетства, либо вообще не браться — как с хождением по канату или с йогой.

— Значит, уже поздно, — заметил Джон, — потому что я уже одной ногой в гробу.

Тем не менее от кофе он настолько очухался, что смог заняться наставлениями своему коллеге, который беспомощно взирал на груду картотечных карточек.

— Это Хорнимановский картотечный каталог. Наверху — имя клиента. Слева — ряд литер, написанных фиолетовыми чернилами, внизу — карандашом написан номер. Покажите мне верхнюю карточку. Так, Догберри, девятый барон. Перевод имущества на детей, номер 5. Совершенно ясный случай. Разумеется, уклонение от налогов. А вот тут литера «С». Она означает, в какой стадии рассмотрения находится дело. Я сейчас не помню, что такое «С» означает в случае перевода имущества, но вы все найдете в Хорнимановском реестре. И, наконец, номер 52. Это значит, что последний наш исходящий был под номером 52. Когда подготовите следующий, сотрете его и напишете 53. Очень просто.

— Мне что, нумеровать каждую бумажку?

— Каждое письмо, которое вы напишете у нас, — подтвердил Джон, — получит номер на оригинале и на копии, будет внесено в книгу регистрации, запечатано и передано на отправку. Копию же подошьют в дело и впишут в реестр.

— И это все? — поинтересовался Генри. — А копию в «Таймс» вы случайно не посылаете?

— Нет. Но не думайте, что все кончается тем, что письмо уйдет и через некоторое время на него придет ответ. Внутри каждой папки с делом — разумеется, изготовленной по особому эскизу Абеля Хорнимана — есть особый лист, на который заносится основное содержание каждого документа. Содержимое этого листа потом в сжатой форме будет перенесено на одну из таких карточек. Когда какое-то дело будет закрыто, существует несколько возможных подходов. Если речь идет о клиенте третьей категории, то есть о таком, чье дело не представляет особого интереса и чье положение ничего особенного не представляет…

— Скажем, о младшем сыне одного из младших сыновей какого-то лорда?

— Ну да. Вижу, вы тут быстро сориентируетесь. Короче: такое дело уберут в чулан рядом с норой сержанта Коккериля. С клиентом второго разряда все начинается так же, но кончается в основном архиве. Зато клиент первого класса получает… — тут Джон Коу взмахнул рукой вокруг себя.

— Персональный ящик!

— Верно. Но ящик не простой.

Подойдя к стеллажу на противоположной стене, Джон снял наугад черный жестяной ящик с надписью: «Достопочтенный декан из Мельчестера, доктор теологии». Ящики походили на коробки для бумаг, которыми обычно пользуются в адвокатских канцеляриях, но несколько большего размера. Их главной особенностью был замок на крышке, какой-то рычаг с защелкой, вроде патентованной вешалки для брюк. Генри поднял защелку и дернул крышку. Та не шевельнулась.

— Нужно приналечь как следует, — заметил Джон. — Ящики закрыты герметично.

Когда крышка уступила, Генри понял, что имел в виду Джон. Ящик не был закрыт герметично в научном смысле этого слова, но практически непроницаемо. Вокруг верхнего края стенок был уступ, а в нем — толстая резиновая прокладка. Когда крышка опускалась, её край ложился на резину и уплотнял её.

— Вот это да! Ничего подобного я ещё не видел. Чем плоха обычная коробка для бумаг?

— На фирме ходит легенда, — сказал Джон, — что в конце прошлого столетия на одном из документов мышь отгрызла подпись одного из клиентов старого Абеля, и это происшествие стало причиной долгого и накладного спора в апелляционном суде. И тогда старик Абель сел и изобрел Хорнимановский пыле-водо- и воздухонепроницаемый — а заодно и мышенепроницаемый — ящик.

— Понимаю.

— Упокой, Господи, душу его. — Джон небрежно закинул обе ноги на стол. — Это вам типичный пример идей старика. Идеи сами по себе вполне приличные, ничего не скажешь, все эти реестрики, и обратный учет, и все прочее — угнетает только та обстоятельность, с какой он все добивал до последней точки. А, добрый день, что случилось?

— Вас вызывает мистер Крейн.

— А, черт. Уже бегу, Анни.

— Для вас исключительно мисс Милдмэй.

— Послушайте, вы что, тоже с похмелья?

— Ни в коем случае, мистер Коу.

— Тогда перестаньте дурака валять, Анни, и передайте Бочонку мой поклон и что я уже лечу.

— Свои поклоны можете передать сами, — заявила мисс Милдмэй. — И возьмите с собой дело Бачелора. Мне кажется, мистер Крейн хочет проверить с вами расчеты по итоговому акту.

— Невозможный тип, — протянул Джон, снял ноги со стола и вышел.

— Вам ничего не нужно, мистер Боун?

— Нет, спасибо, — ответил Генри. — Джон Коу немного посвятил меня в таинства Хорнимановской канцелярской системы.