Таким образом, совершенно очевидно, что американские спецслужбы ведут активную подрывную деятельность на территории Советского Союза, используя для этого и дипломатическое прикрытие в лице посольства США и не останавливаясь перед такими средствами, как смертельные яды.
Министерство заявляет решительный протест и объявляет сотрудницу посольства М. Петерсон персона нон-грата.
Одновременно министерство обращает внимание посольства на то, что, как явствует из проведенного компетентными органами предварительного расследования, к этому шпионскому делу причастны также первый секретарь посольства Р. Фултон и сотрудники госдепартамента США С. Карпович и Дж. Грюнер. Известно, что это не единственный случай, когда американские дипломаты занимаются деятельностью, не совместимой с их официальным статусом.
Министерство настаивает на том, чтобы американской стороной были приняты эффективные меры для прекращения подобного рода деятельности, прямо противоречащей задаче конструктивного развития отношений между нашими странами».
Посол выслушал ноту не просто со вниманием; казалось, что г-н Тун не решил еще, как следует поступить.
…Дипломатическая практика — серьезная штука, каждое слово имеет свою совершенно особую ценность, ибо оно может дать, а может и не дать возможности двоетолкования. Будь менее весомы улики, не лежи на столе ампулы с ядом, посол, соотнося свои слова с нормами дипломатического протокола, гораздого на всякого рода тонкости, мог бы, видимо, выстроить некое подобие позиционной защиты.
Но бесспорные улики вынудили посла сказать:
— У меня нет вопросов по поводу случившегося прошлой ночью, и я не могу как-то комментировать все это.
Действительно не прокомментируешь, ибо советская контрразведка установила со всей непреложностью, что яды, изъятые из тайника, переданного Петерсон шпиону, пересылались Центральным разведывательным управлением в Москву уже не первый раз. В процессе следствия выясняется, что яд, переданный шпиону ранее, был им использован против невинного человека, ставшего на пути его преступной деятельности.
Возникает вопрос: кто ответит за гибель этого человека? Только ли шпион, которому Петерсон передавала яд? Или ЦРУ? А если так, то кто именно? По чьему указанию, с чьей санкции погиб советский человек? Могут сказать, что за шпионом стояли клерки из ЦРУ, не имеющие выходов на политику, своего рода «гончие» разведки, одержимые профессиональной ненавистью к СССР. Однако такого рода допуск не выдерживает критики, поскольку сейчас, в период изучения дела американского шпиона, на связь к которому шла Петерсон, становитса ясным, что о его «работе» знали политики высокого ранга, благословляли методы своего агента, пересылая ему яды и оружие, требуя от него информацию, дабы, фальсифицируя ее, торпедировать разрядку.
Следовательно, версия «малокомпетентного клерка ЦРУ» отпадает. А ведь совсем недавно директор ЦРУ Тэрнер заявил в конгрессе США, что ныне американская разведка не применяет яды, что теперешнее руководство ЦРУ отказалось от политических убийств, как метода «работы», что теперь все у них идет весьма «высокоморально», что называется, «по закону». Как совместить публичное высказывание Тэрнера с практикой работы его конторы?
…Между тем, переходя ко второй позиции ноты, посол все же попробовал перейти в наступление.
— Что касается других лиц, которые упомянуты вами, то они мне совершенно неизвестны. Я не знаю сотрудников государственного департамента с такими фамилиями.
Отвечая таким образом, посол, видимо, хотел дать понять, что Фултон, Карпович и Грюнер принадлежат к «другому ведомству» и он за них ответственности не несет, хотя Карпович и Грюнер во въездных визах написали, что являются «сотрудниками государственного департамента и прибыли в СССР для консультаций с посольством».
Впрочем, есть и другой допуск: может быть, посол действительно не знал, чем занимаются Карпович и Грюнер, но тогда получается, что те люди, которые готовили его визит в МИД СССР, дезинформировали м-ра Туна.
…Прощаясь, посол после долгой паузы, сказал:
— Правительство Соединенных Штатов было бы признательно, если бы все случившееся накануне не стало достоянием гласности.
— Мы доведем вашу просьбу до сведения нашего правитевьства, — пообещали ему.
Посол заверил, что сделает все от него зависящее, дабы подобного рода «досадные инциденты» впредь не повторялись.
Полагая, что человек, представляющий правительство США, не может давать безответственные заверения, советская сторона не предала огласке это дело.
Однако сейчас стало ясно, что американская сторона не приняла мер для прекращения подобного рода деятельности. Но было предпринято другое — санкционирован скандал по поводу «советского шпионажа». Даже невооруженным глазом просматривается, что спектакль, срежиссированный «постановщиками» ЦРУ и ФБР, создан для того лишь, чтобы оправдать в глазах верхов те провалы, которые произошли в Москве. Подчеркиваю — провалы, ибо дело Петерсон далеко не единственное в цепи тех, которые вскрыла советская контрразведка.
Провокационный характер очередной кампании просматривается в том, что вся «операция» против советских граждан, арестованных в Нью-Йорке, началась в августе 1977 года, то есть спустя месяц после выдворения Петерсон. Свидетелем обвинения выступает офицер военно-морского флота, агент ФБР, провокационно подосланный к советским гражданам. Грубая работа, я бы сказал, полицейщина в чистом виде.
Неопровержимым фактам, изобличающим ЦРУ и его агентов, противопоставлена некая театральная буффонада, которая, к сожалению, направлена на ухудшение советско-американских отношений. Как говорится, хотят подлить масла в огонь антисоветской истерии, ведущейся сейчас в США; нас хотят попугать.
Что ж, мы - не из пугливых.
А вот кому на пользу новый раунд антисоветской истерии?
Полагаю, что не делу разрядки и не тем, кто реалистически мыслит и знает, что конфронтация губительна для политики.
Юлиан СЕМЕНОВ.