Илья Котов Притча о глупом музыканте

ПРИТЧА О ГЛУПОМ МУЗЫКАНТЕ.

(рассказанная в 2122 году)

Жил на свете наивный и нежный

Обожаемый всеми юнец.

И однажды рояль белоснежный

Подарил ему как-то отец.

Инструментом он стал одержимым –

На рояле и кушал и спал.

Говорят, в пубертате ранимом

Даже девственность с ним потерял.

Все его восхищались талантом.

Это факт! Как того не признать?

Только он среди всех музыкантов

Мог без рук на рояле играть.

Он был всеми любим и обласкан.

Всюду слава, цветы и почёт.

Так и дальше бы жил в этой сказке,

Но ему захотелось ещё.

И однажды, занюхав «дорогу»,

(Как бы мне это мягче сказать?)

Он решил, что теперь даже Бога

За тестикулы сможет поймать,

Что негоже ему ради горстки

Работяг на рояле играть.

Для таланта его не подмостки,

А весь мир должен сценою стать!

Глубоко затянувшись окурком,

Он подумал: «Мне всё по плечу!»

И воскликнул: «О! Стану хирургом!

И талантливо всех излечу!»

Своих близких послушав советы,

Мол, дипломы сейчас не важны,

Он решил, что университеты

Для бездарностей только нужны.

И народ в ожидании чуда

От того, кого боготворил,

Молодым перспективным хирургом

Его тот час же провозгласил.

Острый скальпель вручив без сомнений

В руки самых отпетых наркош,

Все надеялись, что юный гений

В амплуа новом будет хорош.

Закатав рукава униформы

От компании скромной «Van Laak»,

Наш герой рассказал про реформы,

Всем напомнив, что он не вахлак:

«В нашей новой больнице отныне

Будет каждому так хорошо,

Что он сам специально простынет,

Чтобы здесь очутиться ещё.

Медицинские сёстры? Не катят.

Вместо них мы эскортниц возьмём!

Чтобы в каждой больничной палате

Было весело ночью и днём!

Отменяю шприцы и уколы.

Вместо них всем раздам коноплю.

Нафиг нужен анестезиолог,

Если я всех травой исцелю?

И команда со мной боевая –

Баянисты все, да скрипачи!

Мы в таких «чёрных дырах» бывали,

Куда нос свой не сунут врачи!

И хлебнуть довелось нам немало,

Вряд ли кто-то такое хлебал,

Получая потом по хлебалу

От того же хлебнувших хлебал».

И вот так вот на горе больнички

Музыканты в хирурги пошли,

Продолжая ещё по привычке,

Раздухариваться и пошлить.

Окулиста сменить баянистом

Наш герой сразу пообещал:

«… А проктолога лучше флейтистом

(Он ещё не такое видал!)»

Креативные мысли струиться

Продолжали и ночью, и днём,

Пока полностью, всю больницу

Не заполнили этим дерьмом.

А когда, перейдя все границы,

Всех вокруг наш герой задолбал,

То врачей из соседней больницы

Он уверенно вызвал на батл.

В той больничке, ничуть не волнуясь,

Сохраняя уверенность рук,

20 лет там уже практикуясь,

Оперировал старый хирург.

Этот доктор был очень прожжённым

В операциях экстренных мер.

За мгновения самым тяжёлым,

Он мог анус зашить, например.

Пациенты его опасались

(Хотя, с ними он вежливым был) -

Превентивно за жопы держались,

Чтобы доктор им их не зашил.

И понять их, конечно, не сложно.

Был на памяти свежий пример:

Всем казалось тогда невозможным

Исцеленье без экстренных мер.

Славный горец по имени Михо

Захворал недержаньем говна,

Не спасала от этого лиха

Терапия уже ни одна:

Ни инъекции, ни ингалятор…

Каждый час его кал прибывал,

А больной ещё на вентилятор

Его с горя набрасывать стал.

Старый доктор откликнулся быстро -

В два стежка все проблемы решил.

Он без пафоса или корысти

Мишкин анус надёжно зашил.

Только страсть у того не утихла,

Даже галстук в отчаянье жрал,

Но, увы, как ни тужился Михо,

Он ни разу с тех пор не посрал.

А ещё миром полнились слухи,

Что тот доктор был полон добра,

Без причины не трогал и мухи,

Если только она не больна.

И для всех, кто в нём только нуждался,

Он был честный и преданный друг

И на просьбу помочь отзывался

Добросовестный русский хирург.

О гуманности этого деда

Мир по сей день упорно твердит.

Например, как-то раз у соседа

Воспалённым был аппендицит.

Быстро срезал его старый медик

И без крови изящно зашил.

Говорят, что потом тот аппендикс

Ещё лучше, чем прежде зажил.

Но вернёмся опять к музыканту,

Что в соседней больнице чудил.

К тому милому всем дилетанту,

Что врачей заменил на мудил.

Он был гордости искренней полон,

Вызывая соседей на бой.

Возомнив себя Наполеоном,

Он был очень доволен собой.

Старый доктор на грубое слово

То внимания не обращал,

А склонившись над картой больного,

Раздражённо тихонько ворчал:

«Да, пошел бы он с батлами… прахом!

Я не клоун – народ веселить!

Мне сейчас миллионы казахов

Надо срочно от глистов лечить!»

К слову, надо сказать и о глистах,

Что казалось бы анахронизм.

Вроде твари-то те неказисты,

Но запустишь – сожрут организм.

Так и вышло с одним бедуином.

Жил спокойно, кебёхи глотал,

Пас верблюдов он и бабуинов,

Но однажды на глистов попал.

И не справившись с этой напастью,

«Помоги, мне Аллах!» – закричал.

Но тут к счастью (а может к несчастью),

Рядом доктор заморский гулял.

Невзначай так гулял, между делом

Предлагая всем помощь свою,

Типа, я ваше бренное тело

От глистОв в один миг исцелю.

И настолько навязчивым был он,

Что никто из больных не вникал,

Что хирург уже влез им без мыла

В их зудящий от глистов анал.

«Вот вам клизмочка! Вот вам пилюли!» -

Ненавязчиво доктор шептал,

А в ответ бедуин думал: «Хули!

Я его даже не приглашал!»

Но заморский хирург был настырным,

Продолжая леченье своё:

«Раз в пустыне живёшь – пей пустырник!

Бедуин? Тогда жри мумиё!»

Наблюдая за «специалистом»,

Удивлялся повсюду народ:

«Бедуина лечил он от глистов

Или с точностью наоборот?»

И когда бедуин от леченья

Жопу в клочья уже расчесал,

Он не выдержал и сообщенье

С просьбой помощи всем написал

Со словами про «анус» и «срочно»…

Ну, а там, где есть эти слова,

Там и доктор наш непорочный,

О ком ходит людская молва.

Быстро вылечил и удалился,

Только так он работать и мог.

И врача, что над бедным глумился,

Тоже выставил он за порог.

Возмущался тот врач неотложкой,

За которой больной посылал,

Но на всякий случай ладошкой

Анус всё-таки он прикрывал.

Годы шли, но обиду такую

Тот заморский хирург не простил

И надеялся, чтобы втихую

Кто-нибудь за него отомстил.

Сам дерзить он боялся немного –

Могут жопу заштопать до гланд,

Но на счастье его по дороге

Ему встретился тот музыкант.

Его глупостью был очарован

Затаивший обиду злодей.

Мол, таких дураков просто словом

Подчинить можно воле своей.

И давай ему лить прямо