— Извините, что так резко дёрнул, — сказал я, подходя к тёще.
— Ничего-ничего, Рафи, я всё понимаю, вам с Софочкой хочется побыть вдвоём. — улыбнулась она. — А где мой младшенький внук?
— Спит.
По лестнице спешно спустилась Софа, вдевая в ухо серёжку. Я вздохнул и улыбнулся, смотря на неё. Такая милая, родная, дорогая сердцу. Я так люблю тебя, сладенькая. Моя самая красивая и самая добрая пампушечка на свете. Софа быстро поцеловала мать и принялась объяснять ей, что и как делать с Дароном. Та же мягко улыбнулась, поглаживая дочь по голове.
— София, я вырастила тебя, твоего брата, и нянчилась с тройняшками. Поверь, с Дароном я тоже справлюсь.
— Я его ещё не оставляла ни с кем, кроме Рафи, — вздохнула рыжая. — Пожалуйста, позвони, если сильно плакать начнёт.
— Мамочка, я помогу бабушке, — пообещал Данте.
— Конечно, — она поцеловала сына в лоб. Потом обняла старших. — Верд, Амнерис, дом на вас.
— Класс! — азартно заулыбались они.
— Софа, идём, — я взял её за руку. — Всё будет хорошо.
Нас проводили до дверей, а потом мы с ней двинулись гулять. Мы ходили по тем местам, где гуляли, когда ещё даже не встречались. Зашли в кафе, куда я мальчиком тайно от родителей прибегал спускать карманные деньги на вкусные пирожные. Здесь мы с Софочкой сидели у панорамного окна, держась за руки, и пили какао.
— Знаешь, о чём я подумал?
— О чём, любимый?
— Через два месяца у меня отпуск. Может, съездим куда-нибудь? Тебе нужен отдых, да и мне тоже.
— Мне кажется, с детьми особого отдыха не удастся. С Данте и Дароном ещё куда ни шло, но Амнерис с Вердом ведь неуправляемые.
— Давай мы уедем все вместе, и там старших отдадим в летний лагерь, а сами с Дароном поселимся в отеле в том же городе? Так мы будем рядом, а за ними присмотрят воспитатели.
— Хитро. Вечером спросим у них.
— Конечно. Теперь, — я зачерпнул маленькой ложкой пирожное, — открывай рот, милая.
Она расслабленно улыбнулась и принялась есть с ложечки. Потом то же самое было проделано со мной. Но дольше. Намного. Настолько, что я переел и задремал на плече своей булочки, пока та обнимала меня и приятно массировала животик.
Домой мы вернулись где-то в девять вечера. И там, пока миссис Дариа Флейм укладывала Дарона, дети говорили с кем-то по телефону, разложив на полу бумагу и карандаши. Как я услышал, этим кем-то был Сэм.
— Дядя Сэм, а что подарить папе на день отца? — спросила Амнерис, сосредоточенно смотря на рисунок перед собой.
— Может, маму? — ехидно сказал он.
— Она у него есть.
— Ну тогда беговую дорожку.
Вот сука!
— А маме на день матери? — поинтересовался Верд.
— Папу. И желательно масло.
— Растительное?
— Да.
— А зачем ей масло? — не понял Данте.
— Масло — вещь полезная. Помните, дети: если не знаете, что подарить родителям, всегда дарите масло. И для готовки подойдёт, и для…
— Экхм! — кашлянул я погромче. — Локвуд!
— Я на громкой связи, да? — спросил он со скепсисом.
— Ага, — хором ответили дети, рванув к нам.
— Ты офонарел совсем?!
— Я не закончил. Масло пригодится и для готовки, и для смазывания…
— Молчать!!!
— … петель дверей, чтобы не скрипели. А для того, о чём ты подумал, есть специальные средства. Ну ладно, Софит привет передай, мне пора.
Он отключился. Я же тихо пообещал себе на неделе заскочить к нему в больницу и прибить. Через час мать Софочки ушла, а мы уложили старшеньких спать. Потом мы легли сами. Булочка придвинулась ко мне, обняла за живот, и умиротворённо вздохнула.
— Утром чей-то животик подрастёт. — мечтательно сказала она, поглаживая мне пузо.
— Мы вроде уже давно женаты, но я всё ещё слегка смущаюсь от подобных комментариев.
— Что тут сделаешь? Я слишком люблю своего пончика.
— Твой пончик тоже очень тебя любит. Иди ко мне, — я уложил её на себя и сцепил на ней руки.
— Я не слишком тяжёлая?
— В самый раз, — я вздохнул и чмокнул её в макушку.
Однако заснуть так нам не удалось. У меня заурчало в животе. А потом Софа тихонько сползла с меня и наклонилась сверху.
— Рафи.
— Да?
— Пошли, поедим?
— На ночь? — хмыкнул я, поднимаясь.
— На ночь.
— Люблю тебя.
— И я тебя.
И мы за ручки спустились на кухню, к холодильнику, где совершая акт вандализма и чревоугодия я смотрел на измазанное тортом личико Софы и умилительно улыбался, уплетая отбивную. Как всё-таки классно, когда с любимым человеком можно и ночью по лесу побегать, и на кухне что-нибудь подъесть.