полном распоряжении. Ведь чего ты не хочешь желать, то ты полностью отдал и оставил ради Бога. Потому и сказал наш Господь: «Блаженны нищие духом»^[9], то есть волей. И да не усомнится в этом никто, есть ли способ лучше того, что назвал наш Господь, когда Он также сказал: «Кто хочет идти за Мной, тот да отвергнется сначала себя самого»^[10]. В этом заключается все. Обрати свой взор на себя самого, и где себя обнаружишь, там откажись от себя. Сие — наилучшее.

4. О пользе самоотречения, которое надобно совершать внутренне и внешне

Тебе следует знать, что еще никогда в этой жизни человек не отрекался от себя в такой мере полно, чтобы не обнаружить ему, что он еще полней может отречься. Среди людей не много таких, кто сие правильно разумеет и кто в сем постоянен. Это равноценный обмен и справедливая сделка: насколько из всех вещей ты выходишь, настолько, ни больше ни меньше, приближается Бог со всем присущим Ему, — насколько во всех вещах ты выходишь из своего. С этого начинай и позволь себе отведать все то, что можешь приобрести. Здесь обрящешь ты истинный покой и ничего другого.

Людям следовало бы поразмыслить не столько над тем, как они поступают, сколько им стоит задуматься над тем, что они суть. Будь люди, как и пути их, благи, светло воссияют тогда их дела. Праведен ты, — и дела твои праведны. Да не вздумают основывать святость на деле. Святость надлежит основывать на бытии, ибо не дела нас освящают, а мы обязаны дела освящать. Как бы ни были святы дела, они нас ровным счетом никак не освящают, ведь они суть дела. Но поскольку мы святы и сущностью обладаем, постольку мы освящаем все наши дела, будь то еда, сон, бодрствование или что-то другое. Великой сущности они не причастны, те дела, что совершаются; из них ничего не проистекает. Из сего разумей, что все тщание следует направить на то, чтобы быть добрым, — не столько на то, как поступать, или на характер поступков, сколько на то, каково основание этих поступков.

5. Посмотри, что делает добрым сущность и основание

Самое важное, от чего зависит, чтобы существо и основание человека (а от них свое величие получает и дело) стали совершенно благи, заключается вот в чем: да будет дух человеческий полностью обращен к Богу. Приложи все свое старание к тому, чтобы Бог для тебя стал велик и чтобы все твое прилежание и тщание были направлены к Нему во всяческом твоем деянии и покое. Истинно, чем более к сему ты причастен, тем все дела твои лучше, какого бы рода они ни были. Прильни к Богу, и тогда Он дарует тебе всякую благостыню. Ищи Бога и обрящешь ты Бога и всякое благо. Да, воистину, в таком устремлении ты мог бы взойти на скалу! Впрочем, вот что более богоугодно: если, принимая Тело нашего Господа, ты будешь преследовать больше свое, и умысел твой будет менее бескорыстен. Кто прильнет к Богу, к тому прильнет Бог, а также всякая добродетель. — И что ты прежде искал, то ищет ныне тебя, за чем раньше ты гнался, то гонится сейчас за тобой^[11], и чего некогда хотел избежать, то теперь избегает тебя. А посему, кто к Богу тесно прильнет, к тому прилепится все, что от Бога, и все от того устремится, что Богу несоизмеримо и чуждо.

6. Об отрешенности и обладании Богом

Я был спрошен: «Некоторые христиане совсем удаляются от людей и всегда охотно остаются одни, и в этом состоит их покой и в том еще, чтобы пребывать в церкви, наилучшее ли сие?». — Тогда я сказал «Нет!» И вот почему, послушай! Кто идет стезей правды, тот, воистину, праведен на всех местах и среди всех людей. Кто же идет стезей лжи, тот на всех местах и среди всех людей лжив. Кто праведен, тот подлинно имеет Бога с собою. Кто же подлинно имеет Бога, тот имеет Его во всех местах, на улице и среди прочих людей с тем же успехом, как в церкви или пустыни иль в келье. Ведь если кто Им и только Им обладает, то такому человеку не может ничто помешать.

Почему?

Потому, что он обладает только Богом и помышляет только о Боге, и все вещи для него становятся сплошным Богом. Такой человек носит Бога во всех своих деяниях и на всех местах, и все поступки этого человека совершает исключительно Бог. Ведь кто поступок предопределяет, тому и принадлежит поступок, — подлинней и действительней чем тому, кто поступок совершает. Итак, если мы имеем перед глазами одного и только одного Бога, то, поистине, Он должен совершать наши поступки; во всех же Его поступках никто не в силах Ему помешать, никакая толпа и никакое место. Также и человеку такому не в состоянии никто помешать, ведь он, кроме Бога, ни к чему не стремится и ничего не взыскует, и ничто ему не по вкусу, потому что Он становится един с человеком во всяком его устремлении. И как Бога не может рассеять никакая множественность, так и подобного человека ничто не может ни рассеять, ни разнообразить, ведь он един в том Едином, в котором всякая множественность есть единое и не множественное.

Человеку надлежит схватывать Бога во всем и подобает приучать свой дух к тому, чтобы всегда лицезреть Бога в духе, в стремлении и в любви. Посмотри, как ты помышляешь о Боге, когда находишься в церкви или в келье: это самое сосредоточение сохраняй и неси во множественность, непокой и нетождество. Но, как я часто говаривал, когда рассуждают о тождестве, не имеют в виду, что все мол дела надо мыслить как равные, или все места или же всех людей. Это было бы вовсе неверно, ведь молитва — лучшее дело, чем прядение, а церковь — более достойное место, нежели улица. И все же ты должен во всех делах иметь неизменный дух и неизменное доверие, и неизменную любовь к своему Богу, и неизменную трезвенность. Поверь, будь ты столь неизменен, никто не помешал бы тебе быть с твоим Богом.

Но в ком Бог не укоренен так глубоко, кто должен постоянно воспринимать Бога извне, в том и в другом, и кто ищет Бога разными способами, будь то в трудах или среди людей или по местам, тот не имеет Бога. И может легко что-то случиться, что такому человеку станет помехой, ибо он не имеет Бога, и он ищет не только Его, и любит и взыскует не только Его. А потому не только злое общество ему помешает, ему помешает и доброе, не только улица, но и церковь, не только злые слова и поступки, но также добрые слова и поступки; ибо препятствие находится в нем, потому что в нем Бог не стал еще всем. А ведь если бы с ним такое случилось, то на всех местах и со всеми людьми ему стало бы вольготно, ибо он Бога имеет, и никто Его у него не может отнять, и никто не может воспрепятствовать ему в его деле.

Но в чем же заключается сие истинное обладание Богом, когда Им истинно обладают?

Сие истинное обладание Богом заключается в духе, а равно в сокровенном, разумном обращении и стремлении к Богу, (но) не в