ошибался все это время. Все оказалось до банальности просто.

Не двое. Трое.

Своим бессмысленным монологом Словоблуд вовсе не хотел сбить его с толку — весь этот словесный фарс нужен был исключительно для маскировки того, что все это время делал третий Отнимающий. А именно — оставаясь незаметным, Невидимкой, читал нараспев шаманские сонные напевы древнего Аккао. И откуда только они ему известны?

Шагающий понял, что вовремя обнаружил ловушку — промедли он еще немного, и сам бы не заметил, как монотонные звуки овладели его телом и сознанием. К счастью, он уже сталкивался с таким в далеком прошлом, а потому знал, что делать. Короткий вдох — и из внешнего мира он переключился внутрь себя. Сконцентрировавшись, зачерпнул побольше энергии ри и возвел в сознании отражающий ментальный барьер. После чего так же плавно вернулся в обычное состояние.

Ничего не изменилось — Подхалим прихлебывал отдающее кислятиной вино, а Словоблуд выжидающе стоял перед костром, заложив руки за спину. Шагающий-сквозь-Тьму пришел к мысли, что самое время подыграть противникам. Пусть думают, что он ничего не подозревает.

— Мы истребили ваше гнилое племя тридцать пять лет назад. — Он всеми силами старался, чтобы слова звучали одновременно пафосно, устрашающе и немного сонно, как если бы напев начал действовать. Однако отсутствие разговорной практики сказывалось — выходило нечто среднее между нетрезвым бормотанием и стариковским брюзжанием. — Клянусь Богами Рассвета, я позаботился о том, чтобы ни один из приспешников Кэинана Темного не выжил. Раз уж вы сегодня такие разговорчивые, может расскажете, из какой дыры вы выползли на этот раз?

Словоблуд раскатисто расхохотался. Подхалим присоединился с задержкой в пару секунд.

— Мысли шире, пес, — наконец ответил Словоблуд. — Разве ты не знаешь? Мир не заканчивается на Триамне. И даже на государствах Юга. Поверь, в нем всегда найдется место для тех, кто знает, как найти применение тому, что люди не умеют и не хотят ценить. — Словоблуд медленно обошел костер. Теперь Шагающий видел его гораздо отчетливее: сбоку к балахону прицеплены ритуальные клинки темно-лилового цвета. Клинки Отнимающих. — С нами бессмысленно бороться — неужели ты все еще не осознал столь очевидную истину? Нет, ну правда. Сколько таких, как я или мой друг, ты убил за свою жизнь? Ну? Десять? Двадцать? Может, и все сто? — Не дождавшись ответа, Словоблуд как бы невзначай сделал шаг в сторону Шагающего-сквозь-Тьму. Гул напева стал громче. Шагающий зевнул. — Ну а что с того? Тебе казалось, что ты перебил всех нас, уничтожил наши священные тексты и рукотворные святилища…. Но вот они мы, из плоти и крови, твои персональные призраки прошлого. Ну же, пес. Признай, что как бы ты ни старался, тебе нас не одолеть. До тех пор, пока Фонтан Преображения стоит посреди Исхирона и ищущие милости Богов погружаются в него, совершая Ритуал, будем и мы — Собирающие Дары.

Словоблуд и Подхалим синхронно и почти незаметно сокращали расстояние. Шагающий-сквозь-Тьму слышал, как усиливаются, превращаясь в тройную мелодию, слова усыпляющего напева. Может ли быть, что тот Невидимка проходил обучение у настоящих (и, насколько ему известно, очень немногочисленных) шаманов Аккао? Если так, то чаша весов стремительно склоняется отнюдь не в его сторону. Одной грубой силы может не хватить.

Шагающий понимал, что к этому моменту он должен был практически полностью подчиняться мелодии напева. Той, что ненавязчиво, но в то же время требовательно призывает к бездействию. К покою. Ко сну. Нужно продолжать подыгрывать.

Несмотря на явное приближение врагов, он продолжал стоять столбом и, все чаще моргая, смотреть в одну точку, куда-то поверх сосен. Втайне он опасался, что такое поведение может показаться Отнимающим подозрительным, но, судя по наглым улыбкам на их лицах, примерно такой реакции они от него и ждали. Словоблуд так и вовсе едва сдерживался, чтобы не начать прыгать от радости.

«Самый опасный — тот, что читает напев. Нужно иметь в виду».

— Почему ты привык смотреть на мир лишь с одной стороны? — продолжал нести чушь Словоблуд, потихоньку доставая клинки. — Что мешает тебе взглянуть правде в глаза?

— Принципы, — подключился Подхалим. — Я уверен, что все дело в его сраных принципах, за которые он помереть готов. Я прав, Шагающий? Ты ведь из принципа не желаешь смотреть дальше своего носа? Иначе ты бы не позволил своим хозяевам отправить себя на растерзание. А, впрочем, какая разница… Ты — всего лишь одинокая тень прошлого. Твоя роль в этой истории наконец-то завершится.

— Ты ведь устал, Шагающий-сквозь-Тьму. — На этот раз Словоблуд заговорил как заботливая нянька, убаюкивающая плачущего ребенка. — Смертельно устал и хочешь отдохнуть от всего этого, я прав? Ну же. Пойди хоть раз навстречу своим желанием.

Ухмыляющийся Словоблуд приблизился еще на шаг. Доносящаяся из-за деревьев мелодия напева достигла своего предела.

Шагающий-сквозь-Тьму держался расслабленно, будто бы полностью поглощенный мелодией напева. Правую руку он плавно отодвигал назад, незаметно сокращая расстояние между ладонью и рукоятью меча.

«Рано».

— Забудь все, что было сказано. — Словоблуд подошел еще на шаг. Руки Отнимающего, почти не дрожа, сжимали ритуальные клинки. — Забудь все, что ты помнишь. Ты слышишь зов мелодии, что зовет на вечный покой? Не правда ли, Шагающий, она божественна?

— О да, она великолепна! — Подхалиму определенно не нравилось оставаться на вторых ролях.

— Освободи же сознание от всего ненужного… — Словоблуд подошел на расстояние двух вытянутых рук. Подхалим благоразумно отставал на пару шагов.

Пальцы Шагающего незаметно коснулись холодного металла рукояти.

«Еще немного…»

— …И ты освободишься сам…

Пора.

Стремительно вылетев из ножен, Страж Рассвета вспыхнул ослепительно-рубиновым пламенем. Словоблуд разинул рот и вскинул руки, но больше ничего сделать не успел — рубанув от плеча, Шагающий-сквозь-Тьму снес ему голову. Фонтан крови, черной в лунном свете, брызнул во все стороны. Отрубленная голова откатилась под ноги Подхалиму.

— Дерьмо! — Тот отскочил назад, так, что чуть не врезался спиной в ствол сосны, и выхватил клинки. — Кончай петь, придурок, — прокричал он, стараясь не выдавать овладевшего им ужаса, — на нем не работает твоя хреномантия!

Напев и вправду смолк. Затянулась пауза. Похоже, Отнимающие не продумали подобный поворот событий.

А зря. Должны были понимать, на кого устраивают засаду.

— Что, сукин пес, думаешь, самый умный? — Подхалим пригнулся, обходя костер. — Тебе же самому было бы лучше, если бы