- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (127) »
Леонид Головня Вкус «лимона» Приключения российского авантюриста в Америке
Если имена героев данного произведения совпадут с именами реальных людей или какие-то его фрагменты напомнят эпизоды из современной жизни, – это чистая случайность. Персонажи и сюжет книги – плод фантазии автора, которую питали его жизненные наблюдения. Но автор не претендует на то, что идеи авантюр, изложенные в этом романе, являются его изобретением и не рекомендует читателям использовать их для личного употребления.
Глава первая Побег
Николай Мавроди, матрос российского торгового флота, извелся, ворочаясь на койке. Лежать ему совершенно не требовалось. Он придумал пучение в животе, чтобы отвязаться от соседа Витьки и не идти с ним за покупками: на службе объявили выходной и выдали командировочные. День был решающий. Предстояло незаметно выбраться на причал и уехать в город. Он бежал из родной страны, где начались неприятности. Бежать для Мавроди было делом привычным. Он имел первый разряд в беге на длинные дистанции. Тренировала его в этом и сама жизнь. Мешало спокойно лежать и еще кое-что. Частенько в плавании, ложась спать после трудового дня, Коля мечтал о «бабе» – было такое неудобство в торгово-корабельной работе. Вот и сейчас, совсем не вовремя, он чувствовал острое желание. Кратковременные сексуальные контакты с женщинами были ему столь же необходимы, как еда и воздух. О браке он никогда не задумывался. С нищего детства в голове были только деньги. Мавроди поднялся, подошел к иллюминатору и посмотрел вниз. С верхотуры шестой палубы РО-РО люди и машины казались миниатюрными сувенирами. Сухогруз стоял в Бруклинском грузовом порту Нью-Йорка «Неви-Ярд». Команда собралась у откинутой на причал платформы – аппарели. Моряки стояли кучками, посматривая в сторону выезда в город. Подумав минуту, Мавроди достал из сумки небольшой разводной ключ и прошел в туалет. Защелкнув дверную задвижку, он нагнулся и протиснулся между раковиной и унитазом. Металлическая облицовка каюты крепилась на болтах. Он открутил их и достал из-за обшивки два широких кожаных пояса. Они на манер патронташей были набиты долларовыми пачками. За дверью, в каюте, вдруг заговорило радио. Для пожилых иммигрантов русская волна крутила ностальгическую музыку. «– Мы простимся с тобой у порога, ты мне счастья пожелай», – пел сладкий голос полувековой давности. Мавроди вздрогнул, похолодел и замер. – Витёк?! – крикнул он, повернувшись к двери. – Я, – послышалось из каюты. – Автобус минут на сорок задерживается. Я в туалет поднялся. Ты там надолго? – Сейчас! – крикнул Мавроди и беззвучно выругался. Он поспешно сунул пояса в тайник, закрутил вручную болты, нажал спуск воды в унитазе и вышел из туалета, пропустив туда соседа. Сам взял потрепанную книжку «Сборник анекдотов» и лег на койку «болеть». Койки в РО-РО просторные и удобные. Мавроди раскинулся на одеяле, решил расслабиться. Музыка по радио закончилась, запустили детскую сказку про Буратино. – Зря не идешь, – сказал Витька, возвратившись из туалета. – Механик такое место нашел. Мелкооптовый стор (универмаг) выходит из бизнеса. – Видишь, я из туалета не вылажу, – соврал Мавроди. Витька потянулся выключать приемник. Мавроди остановил его: – Не трогай, я послушаю, скучно болеть, – и уставился на одну из картинок, развешанных по стене. Обнаженная дева из «Плейбоя» призывно жеманничала, вывернув напоказ розовую попку. Мавроди украдкой взглянул на Витьку. Выбритый и наодеколоненный сосед сел на койку «калькулировать». Он держал в руках тетрадный листок со списком товаров и цен на них. Недовольно морщился – что-то у него не складывалось. Мавроди только-только сконцентрировался на мысли о перспективах новой, «сладкой», жизни, как сосед прервал полет его фантазии. – Раз ты не собираешься ничего здесь брать, одолжи мне свои командировочные, – сказал Витька, отрываясь от тетрадки. – В Гамбурге отдам. Мне там ничего не надо. Настроение скуксилось и окислилось. Отказать Витьке трудно и даже невозможно. Так было принято в их «бизнесе», стало практически законом. В Гамбурге Витек, безусловно, отдаст, только в Гамбурге Коли уже не будет. Мысль заметалась, ища выход из неприятной ситуации, но сосед не оставил Мавроди времени на размышления: – Давай три сотни – думаю, обойдусь. Душа «жабу», Коля полез в бумажник и отсчитал триста долларов. – Вот и ладненько! Витек засунул деньги в карман и вернулся к тетрадке. Мавроди перевел глаза на девицу на стене и закрыл глаза. Сказка про Буратино, которую передавали по радио, навеяла совершенно ненужные воспоминания…Длинноволосый и хипповатый, шестнадцатилетний Коля ехал в автобусе по родному городу. За окном замыливали глаз бесчисленные, но в то же время однообразные лозунги застойного времени. Один из них настаивал, что «партия – наш рулевой; на другом – Ленин, глумливо скалясь, помахивал ручкой: «Верной дорогой идете, товарищи!» Коля вышел на остановке и направился к длинному, барачного типа, сооружению с вывеской: «Областной детдом». Он встал в нерешительности на противоположной стороне улицы. В подъезд дома никто не входил и из него не выходил. Детдом казался безжизненным, будто спал. – Смотри, кто к нам пожаловал! В родные пенаты потянуло, – послышался голос со стороны. Коля обернулся. Коренастый мужчина в шлеме и кожаной куртке, физрук детдома, шел от прислоненного к забору мотоцикла и улыбался. Будучи подкидышем, Коля не знал своих родителей, и физрук являлся единственным взрослым человеком, который относился к нему с симпатией: Коля был лучшим на беговой дорожке. Для остальных он и его приятель Сашок – хулиганы. Их наказывали и перевоспитывали. – Как вольная жизнь течет? – спросил физрук, подойдя. – Нормально, Вячеслав Николаич. Живем. – Почему не появляешься? Бизнес поглотил? Через пару месяцев областные соревнования. Мог бы выступить, как бывший воспитанник, на мастера потянуть. Бегунов по пальцам можно сосчитать. Да и Жилин пусть придет. Борцов тоже мало. Пошли поговорим. Коля замялся: – Что-то появляться мне в детдоме не хочется. – Да, наломали вы с Сашкой дров. Спортсмены, ети вашу мать! Ладно. Идем. – Я, собственно, к вам по делу… Может, я тут, после занятий, вас подожду? – Идем, идем. Никто тебя не съест. Дело в милиции давно закрыто. В раздевалке было пусто. Коля присел у стола, физрук переоделся в спортивный костюм и теперь копался в настенном шкафчике. – Ну, что там у тебя за дело? – спросил он, стоя к Мавроди спиной. – Хочу в торговый флот поступить, Вячеслав Николаич. Надо
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (127) »