Ричард Лаймон "Землетрясение"

За несколько минут до землетрясения Стэнли Бэнкс стоял возле окна в гостиной. Хоть он и держал на уровне груди свежий номер "Лос Анджелес Таймс", открытый на спортивном разделе, он лишь делал вид, что читает его. Он делал вид, что читает его каждый будний день. На тот случай, чтобы мать, оказавшись без предупреждения в комнате, не застала его шпионящим возле окна. Обычно в это время она сидела на кухне за чашечкой кофе, и слушала радио. Но иногда случалось и такое, что она ненароком въезжала в гостиную, именно на этот случай он всегда и держал в руках газету. К настоящему времени, она уже знала, что стоять возле окна и читать в лучах утреннего солнца спортивные новости стало для Стэнли чем-то вроде привычки. Ему частенько приходилось говорить ей об этом. Но, конечно-же, это было неправдой, и у окна он стоял, чтобы смотреть на находящийся под ним тротуар. Он поглядывал то на него, то на заголовок газеты.

Он надеялся, что не упустил ее. Он взглянул на часы. Почти восемь. Она должна пробежать мимо дома в ближайшие пять минут.

- Стэнли! - услышал он голос матери. - Стэнли! Будь любезен, принести мне спички.

Стэнли почувствовал, как стянуло горло.

- Минуточку, - ответил он.

- Пожалуйста, сделай это прямо сейчас.

Я пропущу ее. А может быть и нет. Возможно и не пропущу, если потороплюсь. Он кинул газету на столик, пересек небольшую гостиную и подошел к камину, где достал из плетеной корзины на полке несколько спичечных коробков, и, через столовую направился на кухню. Он швырнул их на стол перед матерью. От удара о твердую поверхность те подскочили и разлетелись в разные стороны. Один коробок скатился с края стола и упал на пол, рядом с ее инвалидной коляской. Стэнли развернулся. Но успев сделать лишь один шаг, услышал за спиной грубый, требовательный голос:

- Стой на месте.

- Мааааам.

- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

- Да, мам, - Стэнли повернулся и посмотрел ей в лицо.

Альма Бэнкс, щурясь на него сквозь очки в розовой оправе, засунула между губ "Вирджинию Слимс" и вытащила из коробка одну спичку. Подожжа ее, она поднесла пламя к кончику сигареты. Затем затянулась и выпустила из ноздрей две струйки дыма.

- Я всего лишь попросила тебя принести мне спички. А не показывать свой нрав.

- Извини. Если бы ты просто согласилась подождать пару минут...

- Твое время настолько ценно, что ты не можешь позволить себе выполнить небольшое поручение для собственной матери?

- Нет, - сказал он. - Извини.

Я пропущу ее.

- Спички. Это все, что мне было нужно. Спички. Неужели это так сложно? Ты взрослый человек. Тебе уже тридцать два года. И ты живешь в моем доме. Ешь мою еду. И неужели так сложно выполнить для меня совсем небольшую просьбу?

- Нет. Извини. Теперь я могу идти? А? Пожалуйста?

- Иди. - Взмахнув рукой, она разогнала струйку дыма, спиралью поднимавшуюся над ее лицом.

- Спасибо, мама, - oн направился в гостиную, заставляя себя не торопиться. - Я вернусь, чтобы вымыть посуду буквально через несколько минут, просто сначала мне хотелось бы дочитать спортивные новости.

- Ох уж эти твои спортивные новости. Разве они куда-то денутся?

Она не стала ему препятствовать но и следом тоже не поехала. Инвалидная коляска не издавала ни звука. Видимо она успокоилась.

- Или ты думаешь что эта твоя газета растворится в облаке дыма? Неужели она не может подождать пары минут, пока ты не принесешь матери спички?

- Я принес тебе спички, - отозвался он.

- Ты швырнул ими в меня, вот что ты сделал.

Он посмотрел на свои часы. Три минуты девятого. Я ее пропустил...

- Ты ведь знаешь, что мне не просто добраться до них самой, - напомнила ему Альма.

Он продолжал ждать ее до тех пор, пока на улице не включились фонтаны.

Стэнли уже готов был расплакаться. Он упустил ее, остался в дураках из-за корыстных капризов матери.

А потом она появилась.

Боже мой, - подумал Стэнли.

- О, Шейла, - прошептал он.

Она возникла в поле зрения, выбежав из-за кустов олеандра, растущего на газоне, выкидывая вперед длинные, стройные ноги и с непринужденной грацией легонько размахивая подогнутыми к бокам руками. Ее белые туфли сверкали, словно свежевыпавший снег в солнечных лучах. Загорелые ноги играли мышцами, вид которых скрывался лишь под золотистой каемкой шорт. Шорт, ярко синего цвета, обтягивающих бедра и повторяющих во время бега каждый их изгиб. Они обтягивали и бедра и ягодицы, легонько потирая область между ног. Так-же на ней была старая, выцветшая голубая футболка, под которой покачивались упругие груди. Стэнли с уверенностью мог сказать, что на ней был лифчик. Она никогда не бегала без него. И он действительно увидел тот, когда она отвела одну руку назад. В нижней части горловины показался его небольшой фрагмент. Этим утром он был белый. И Стенли отчетливо мог его видеть. Как жаль, что она всегда бегает в лифчике. В его горле образовался тугой ком, когда он подумал, что смог бы увидеть ее грудь. Поскольку ее футболка была обрезана в районе талии, поглядев снизу, он мог бы увидеть даже обе ее груди. Такие гладкие и упругие... Конечно, - подумал он. - Если буду смотреть на них, лежа на тротуаре.

Убедившись, что сегодня, как и обычно, она снова в бюстгальтере, Стэнли перевел взгляд к ее лицу. К ее прекраснейшему лицу. Одновременно такое мягкое и твердое, хрупкое и сильное, словно шелк и гранит, невинное и изощренное. Но главное - красивое. Лицо, словно сошедшее с киноэкрана, лицо королевы, лицо воина, объединенное в одной прекрасной и потрясающей Шейле Баннер. Волосы, словно золотистое знамя, развевались за головой Шейлы, и они были последним, чем Стенли успел полюбоваться до того, как она скрылась за кустами на противоположной стороне дороги. Весь дрожа, он глубоко вздохнул. Затем поднял свою газету со спортивными новостями и подошел к стоящему в углу комнаты креслу. Усевшись на него, он облокотился о спинку и положил ноги на специальную подставку. Затем развернул газету и уставился в нее. На самом же деле он представлял себе, как бежит рядом с Шейлой. Выбегает на тротуар прямо за ней и движется следом. На небольшом расстоянии, конечно. Ведь это же не противоречит закону. Почему нет? - спросил он себя. На самом деле, почему я никогда не делал так вместо того, чтобы просто сидеть здесь каждое утро и мечтать? Наверняка, она меня даже не заметит. И что дальше? Да много чего. Она увидит его - Стэна, мужика в шесть футов и два дюйма ростом и весом в двести восемьдесят фунтов, потного и раскрасневшегося, бегущего по ее следам, и это ей вряд-ли понравится. Она точно испытает страх или отвращение, а возможно и то и другое разом.

А