немой вопрос.

— Колямба, разуй глаза, — энергично всплеснул руками Серый, — там Вика из твоей параллели.

— Точно, — тут же оживился Макс, привставая со скамейки.

Колян внутри выматерился, все больше налегая в словах на синонимы слову шалава. Вику Еромееву он видел уже не впервые раз, но упорно игнорировал ее, попутно отвлекая парней.

— Ну все у кого-то будет незапланированный секас, — радостно заверещал Серый, словно это ему сейчас кое-что обломиться.

Николай хмуро посмотрел на приятеля, гадая: тот в самом деле верит, что Колян способен вот так просто перепихнуться при первом удобном случаи. Или же глумиться, давно поняв, что он верен Марине до последнего кончика волоса.

— Помнишь урок истории? — мечтательно заговорил Сергей, — ее бирюзовое плотице, короткое до нельзя. Ммм весна, солнце…

Колян помнил, такое не забудешь: десятый класс, Вика возле доски тянется написать занудные цифры, о гибели какого-то полководца, а парни смотреть только на ее ножки, мечтая, чтобы платье все же задралось до крайнего неприличия.

— А ты как там оказался, ты же младше меня на год? — выходя из неги воспоминаний спросил Колян.

— А, — отмахнулся Марадона, — спаренный урок тогда был.

— Давай дерзай, а мы если что тебя прикроем, — толкнул его в спину Макс.

— Да на фиг, хорошо же сидим, — с ленцой брякнул Колян примеряясь занять освободившееся место на скамье.

— Дааа, мы были о тебе лучшего мнения, — грустно проговорил Серый.

Колян лишь усмехнулся, он еще с пятого класса не велся на такие провокации. Вернее, он видел их насквозь, но жизнь по пацанским понятиям диктовала свои условия. И когда тебя брали на понт, нужно либо действовать, либо быковать отстаивая свое мнение. Понимания всего этого, кошкой проскреблось, по внутреннему миру Николая.

— Ну каблук Маринкин давит не только черепа, но и другие немаловажные места, — многозначительно заявил Макс.

Опять стандартная подначка, сколько раз его так пытались подцепить? Только за этот год десяток раз. Послать бы их все в пень, ну позубоскалят, а ведь есть способ заткнуть особо наглых. И не надо будет подрываться, и бежать к очередной бабе, на которую укажут друзья. Да и в новых байках про походы налево тоже отпадёт нужда. Но увы, как признавался сам себе Колян, тщеславие не дает покоя. Ведь если разобраться, что он из себя представляет без образа бабника? Ничего, ни спортсмен, ни великому ума человек, не балагур, и не денежный воротила. Да у него великолепная семья, красавица жена, умница дочь. Но в отрыве от них, кто он? Серость. Так что придется допить пиво и идти, подтверждать то единственное, что выделяет его из толпы.

— Дайте хоть пива допить, — голосом прожжённого циника заявил Колян.

Через пять минут убрав недопитую бутылку в урну с мусором, провозглашений бабник отправился к выбранной цели. Стоило ему сделать пару шагов как Макс тормознул парня за руку, и с размаху вручил презерватив, и через довольную лыбу проговорил:

— Давай не подкачай.

Колян убрал подношение в карман штанов, и уже не столь уверенно продолжил путь.

— Привет, Вика! — громко поприветствовал он старую знакомую из школьной пары.

Образ из воспоминаний, легкий воздушный с мягкой улыбкой, нисколько навязался с теперешним видом девушки. Она развалилась в фривольной позе на скамейке, крашеное каре брюнетки, в чёрных штанах карго, в тон им косухе, с дизайнерскими затертастями. И если приглядеться на лице виднелись следы от пирсинга, в носу, на губе и ушах. Только улыбка осталась прежней, как и взгляд мутно зеленых глаз.

— Здарова Колян! — совсем по пацанки отозвалась она, и без стеснения смерила его наглым оценивающим взглядом.

По сравнению с давней знакомой, Николай выглядел простовато, кроссовки спортивки футболка с длинными рукавами, волосы выстрижены максимально эффективно, то есть коротко в три миллиметра.

— Какими судьбами в наших краях? — он сел рядом с девушкой, закидывая одну руку за спинку скамейки.

— Аааа, сама не знаю. Ностальгия, наверное, — она закинула ногу на ногу, садясь в пол оборота к парню, и махнула рукой на коричневое здание средний школы номер двенадцать, где они когда-то с разной степенью успеха грызли гранит науки.

— Да. Никогда бы не подумал, что ты сентиментальная. Мне казалось, целеустремлённость и цинизм твое кредо, — тут Николай слегка приврал, но чувствовал, что данные слова пришлись по вкусу девушке.

— Пфф, — фыркнула школьная знакомая, и расплывусь в улыбке продолжила, — ну как, будем предаваться воспоминаниям или же обсудим геополитику?

Николая сбил такой оборот событий, с заготовленных рельс разговора, но лишь на мгновение.

— Знаешь, то и другое интересно лишь под рюмку водки. Так что давай я тебя поразвлекаю парой скабрёзных баек.

— О как! Попробуй.

У Николая имелось несколько историй, особенно для новых ушей, так же они имели вариативность, в зависимости от слушателя. Вика реагировала на сказанное громким смехом, настолько что Колян слегка смущался взглядов прохожих, и сильно подозревал что веселье наигранное.

— … значит стоит он, в раскоряку, штаны, обгаженные возле колен, в руках кружка с Липтоном, и тут заходят медяки.

— Чё правда? — через смех спросила Вика.

— Сам не видел, но верные люди рассказывали именно так, — авторитетно заявил Колян.

— Найс, вообще огонь. Но знаешь тут становится холодновато, — она повела плечами как это умеют делать только девушки, и придав голосу томности, продолжила, — может переместиться ко мне?

Колян замялся, идти не хотелось, одно дело — вот так поболтать, совсем другое топать не известно куда.

— Не бойся, не обломаешься, — и она ласково взъерошила ему волосы, Николай едва удержался чтобы не сбить ладонь. И внутренне рассердился, его навязанное амплуа, выходило боком все чаще и чаще.

— Ну если оплата натурой, то я в деле, — клишировано до свода скул сказал Коля, а куда деваться образ такой. Попробуй он высказаться более витиевато, за ним заподозрили бы что-то не хорошие.

— Без базара, — это ее привычка по пацански строить предложения Николая раздражала все больше и больше, — поимеешь мою натуру при полном своем удовольствии.

— Далеко идти? — с потаённой надеждой спросил парень, чем дальше пункт назначения, тем легче будет послать знакомую в одиночное путешествие.

— До Пушкинской развилки. Ты должен помнить, — Колян ни то, что помнил, а даже очень хорошо знал где это находиться. Пришлось кивнуть, вопреки своим желаниям.

— Тогда двинули, — она резво вскочила, попутно