безбожников-иноверцев».

— В самые трудные годы, — говорил Мехмет певучим голосом, — когда в России произошел переворот, турки были с азербайджанцами, дагестанцами и другими мусульманскими народами Кавказа. В долинах и ущельях Дагестана сотни турок отдавали свои славные жизни за свободу дагестанских народов. Только по воле аллаха не смогли турецкие войска до конца осуществить свои планы и отступили из Дагестана. Но теперь настал час, когда мы снова должны выступить в защиту братьев-мусульман. — При этих словах Мехмет окинул хитрым взглядом одного из своих собеседников. — Надеюсь, вы поняли меня, господин Тарлан?

— Да, эфенди^[1] Мехмет. Турки желают захватить Дагестан и другие кавказские области для расширения территории своего государства. Но почему это называется защитой интересов кавказских мусульман? Вот что мне не совсем понятно.

Англичанин Кларк, сидевший до сих пор спокойно, решил, что такой оборот разговора может привести к нежелательному осложнению отношений Мехмета с Тарланом, и включился в их беседу.

— Господа, мне кажется, что вы не поняли друг друга. Главный вопрос, мсье Тарлан, — не расширение территории Турции или какой-нибудь другой державы, а ведение борьбы с новым злом в России. Ведь если мы не ликвидируем его, то со временем оно может заразить весь мир. Вот о чем нам нужно говорить, господа.

Только теперь турок сообразил, что он неудачно начал беседу. Надо было все-таки принять во внимание то, что Тарлан вряд ли выразит радость по поводу того, что турки, воспользовавшись революцией в России, намерены захватить Дагестан.

Хорошо, подумал Мехмет, что этот англичанин вовремя подметил настроение дагестанца и дал беседе нужное направление. В противном случае за такой провал досталось бы от шефа. Ведь авторитетов, подобных Тарлану, не так уж много среди эмигрантов-кавказцев.

Мехмет хорошо знал, что среди большинства горцев тарлановский тухум^[2]  пользуется значительной популярностью, а поэтому Тарлан может оказать на них сильное влияние. И вот такого ценного человека он чуть не потерял из-за своей неосторожности.

Чтобы поскорее разрядить обстановку, Мехмет, громко хлопнув в ладоши, подозвал официанта и снова заказал коньяк и шашлык по-кавказски, а затем угодливо подсунул Тарлану блюдце с черной икрой и ароматные турецкие сигареты.

Тарлан сидел молча и много курил. Он, живя за рубежом, о новой власти в России имел весьма превратное понятие, а поэтому думал над последними фразами Кларка, призывавшего вести борьбу с «новым злом» в прежней империи Романовых.

...Появление старика-официанта нарушило молчание в кабине «люкс», куда они перешли из зала для того, чтобы удобней было вести беседу. Наполнив рюмки коньяком, Мехмет поднялся из-за стола.

— Господа, я предлагаю тост за настоящих дагестанцев, которые никогда не войдут в союз с иноверцами. За новый газават^[3], а его должен возглавить наш молодой друг Тарлан.

— Браво! Лучше не скажешь, — поддержал Кларк. — За успехи нового освободителя Дагестана!

— Благодарю вас, господа, — произнес Тарлан, не сумевший сдержать в себе чувств, вызванных столь высокопарными словами, высказанными в его адрес.

Коньяки и лесть сделали свое дело. Теперь Тарлан активно включился в беседу. Он рассказал о каком-то завещании родителей мстить гяурам за те страдания, которые терпели его земляки. А выпив еще, начал говорить о своих приключениях в Париже, о том как проводил время во французских кабарэ.

Очередной тост произнес Кларк. Скорее это был не тост, а целая речь, очень похожая на инструкцию.

— За великую освободительную миссию мсье Тарлана, за его давнишнюю мечту — мстить гяурам. — Так начал Кларк, а затем, как специалист по Востоку, стал разглагольствовать о мусульманской религии.

— Следует сказать, что пророк Мухамед завоевал симпатию у мусульман своей простотой и религиозностью. Он вел в походах скромную жизнь, строго карал тех, кто нарушал требования Корана. Великий пророк не допускал пьянства, наказывал за прелюбодеяние. Мы должны быть очень умелыми политиками среди фанатиков горцев. Надо делать ставку на те ошибки, которые допускают представители новой власти. Надо по-своему объяснить им суть закона об отделении церкви от государства, и тогда верующие возненавидят Советскую власть. Необходимо через своих людей углублять эту ненависть горцев. Мой друг Тарлан, вам необходимы большие знания по исламу. Знакомство с историей магометанства начните с посещения известных на Востоке мечетей Турции: Ая-София, Голубая мечеть, Шах-Заде, Сулеймание, Ахмедие, Ени-Джами. Хотя я не мусульманин, но даже у меня в свое время возникла необходимость познакомиться с ними.

И последний мой совет. Запомните, друг мой, что вы ведете борьбу с новой властью из-за того, что эти безбожники хотят насильно заставить ваших единоверцев отказаться от священных идей пророка. Только этим можно привлечь на нашу сторону основную массу горцев.

Итак, выпьем же, господа, еще раз за успехи нашего нового кавказского полководца Тарлана!

— Господа, — сказал в ответ дагестанский эмигрант, — я намного моложе вас и не очень четко представляю себе значение переворота, происшедшего в 1917 году в России. Судя по газетам, которые я читал, Россия, истощенная в мировой войне, была в стадии своей гибели. Значит, власть большевиков, возникшая в этой стране, получила в наследство от прошлого режима лишь разруху. Так в чем же сила этой новой власти, возникшей на обломках царской империи, и на что вы надеетесь, идя снова на такой опасный шаг?

Тарлан смолк и устремил свой взгляд на рюмку. Мехмет снова попросил коньяку. Для него и Кларка опять складывалась тяжелая ситуация. Они теперь должны были дать исчерпывающее разъяснение. Следовало объяснить причины краха первых походов против Советов.

Мехмет не замедлил сесть на своего любимого конька. Ему-то было известно, что ярый националист Тарлан мечтает о ликвидации русского влияния в Дагестане. Только используя эту сторону, можно толкнуть неопытного молодого офицера на большую авантюру.

— Во-первых, — сказал Мехмет, — нам не нужно путать две вещи. В наших планах речь идет не о России в целом, а о Кавказе, а точнее об одном Дагестане. Дагестан на то и является Дагестаном, чтобы он принадлежал дагестанцам, а не русским. Что касается истории, то должен отметить следующее. Антанта и другие державы в прошлом вели себя неразумно и действовали не совсем согласованно. В этом отношении не составляли исключения и турки. Наши военные деятели давали полную волю политическим авантюристам из местных представителей.

— Вы