глаза. Глокта снова пошел в атаку — два рубящих удара и укол — настолько быстро, что Реус не разглядел толком его движений. Но Вест сопротивлялся вполне успешно и, отражая удар за ударом, медленно пятился назад, а толпа громко охала и ахала при каждом столкновении клинков.

Глокта ухмыльнулся.

— А ты и впрямь учился. Но когда же ты, Вест, поймешь, что самый упорный труд никогда не заменит таланта! — И он еще быстрее и яростнее налетел на Веста. Лязгала, сталкиваясь, сталь. Глокта подошел поближе, изловчился и безжалостно пнул молодого лейтенанта коленом в бок; Вест поморщился, споткнулся, но тут же взял себя в руки, парировал раз, другой, отступил, разорвав дистанцию и, хотя и тяжело дышал, был готов продолжать бой.

И Реус поймал себя на том, что ему до боли хочется, чтобы Вест полоснул Глокту прямо поперек его отвратительного, прекрасного лица и заставил дам ахнуть уже совсем по другому поводу.

— Ха! — Глокта ринулся вперед, сделал выпад, и Вест уклонился от первого удара, но, ко всеобщему изумлению, сам шагнул навстречу следующему, отбросил атакующий клинок так, что сталь застонала, вступил в пределы защиты Глокты и с силой толкнул его плечом. Глокта на мгновение утратил равновесие, а Вест, рыча и оскалив зубы, снова взмахнул сверкнувшим на солнце мечом.

— Ха-а! — Глокта подался назад, и Реус с восхищением увидел, как его лицо перекосилось от гнева и потрясения. Тренировочный клинок вылетел из руки и эфесом вперед далеко уехал в пыли, а Реус заметил, что от восторга до боли стиснул кулаки.

Вест тут же кинулся к своему сопернику.

— Вы не пострадали, сэр?

Глокта прикоснулся одной рукой к шее и в полнейшем недоумении уставился на окровавленные кончики пальцев. Словно не веря, что противник успешно подловил его. Словно не веря, что, если его подловят, из него, как из любого другого человека, брызнет кровь.

— Ишь ты!.. — буркнул он.

— Прошу прощения, полковник, — не без труда выговорил Вест, опустив меч.

— За что? — Кривая улыбка Глокты выглядела так, будто для того, чтобы изобразить ее, ему потребовались все силы без остатка. — Отличное туше. Ты, Вест, хорошо продвинулся.

И толпа захлопала в ладоши и заголосила, а Реус заметил, что у Глокты на скулах играют желваки и левый глаз подергивается, а потом он поднял руку и коротко щелкнул пальцами.

— Капрал Танни, мой боевой клинок у тебя с собой?

Молодой капрал, получивший это звание только накануне, испуганно заморгал:

— Конечно, сэр!

— Если не затруднит, подайте его сюда.

Атмосфера накалялась с ужасающей быстротой. Впрочем, с атмосферой, окружающей Глокту, так бывало часто. Реус тревожно оглянулся на Варуза, рассчитывая, что тот пресечет это кошмарное безобразие, но лорд-маршал покинул свое место и, отойдя в сторону, рассматривал долину. Поулдер и Крой, естественно, последовали за ним. Так что на помощь со стороны старших можно было не рассчитывать.

Вест, глядя в землю, аккуратно убрал меч в ножны.

— Мне кажется, сэр, что на сегодня игр с ножами уже хватит.

— Но вы же должны дать мне шанс расквитаться. Я не могу так уйти, Вест, этого требует честь. — Как будто Глокта имел хоть какое-то представление о том, что честь — это не только веревочка, дергая за которую можно заставить людей совершать глупые, опасные поступки. — Пусть ты и не благородного происхождения, но должен это понимать!

Лицо Веста окаменело.

— Сэр, сражаться острым оружием со своими перед лицом врага — это скорее глупость, нежели честь.

— Ты назвал меня глупцом? — прошептал Глокта, и боевой клинок, который, держа оружие за ножны, протягивал ему взволнованный капрал Танни, злобно зашипев, вылетел из ножен.

Вест упрямо скрестил руки на груди.

— Нет, сэр.

Толпа зрителей вдруг затихла, но за спинами зрителей возник и стремительно усиливался какой-то ропот. Реус уловил отдельные выкрики «Там!» и «Мост!», но не обратил на них внимания — слишком сильно занимала его разворачивавшаяся перед ним драма.

— Советую вам защищаться, лейтенант Вест! — рявкнул Глокта и, непоколебимо упершись ногами в пыль площадки, оскалил зубы и поднял клинок.

И тут раздался душераздирающий вопль, сменившийся мучительным стоном.

— Она в обмороке! — крикнул кто-то.

— Дайте ей воздуху!

— Откуда? Клянусь вам, что во всей этой проклятой стране не найдется воздуха даже на один вдох. — И хохот, похожий на лошадиное ржание.

Реус поспешил к местам, отведенным для гражданских, делая вид, будто намерен оказать помощь. О том, как помогать людям, потерявшим сознание, он знал еще меньше, чем о своих обязанностях квартирмейстера, зато женщине, лежащей без чувств, можно без особого труда заглянуть под юбки. Печальный факт, но Реусу крайне редко (а если говорить начистоту, то и вовсе никогда еще) не удавалось заглянуть под юбки женщины, находящейся в сознании.

Но, не успев дойти до кучки доброхотов, Реус застыл на месте: в просвете между зрителями, собравшимися поглазеть на забаву, он увидел такое, что ему показалось, будто все его изобильные внутренности стремительно вываливаются через задницу. Там, на бежевой равнине стремительно сгущался рой черных точек, за которыми тянулись густые хвосты пыли. Возможно, Реус и впрямь мало для чего годился, но что-что, а чувство опасности у него было обостренное.

Он вскинул дрожащую руку и завопил:

— Гурки!

— Чего-чего? — неуверенно хохотнул кто-то.

— Там, на западе!

— Это восток, болван!

— Погоди, ты что, серьезно?

— Нас всех зарежут в кроватях!

— Мы пока еще не в кроватях!

— Молчать! — взревел Варуз. — Это вам не пансион благородных девиц. — Болтовня быстро затихла; офицеры вытянулись с виноватым видом. — Майор Миттерик, немедленно спуститесь туда и подгоните людей.

— Есть, сэр.

— Лейтенант Валлимир, не будете ли вы столь любезны проводить дам и наших гражданских гостей в безопасное место?

— Безусловно, сэр.

— На мосту их могут остановить даже несколько человек, — сказал полковник Поулдер, поправив свои роскошные усы.

— Несколько героев, — уточнил Варуз.

— Несколько мертвых героев, — чуть слышно сказал полковник Крой.

— У вас есть свежие бойцы? — спросил Варуз.

Поулдер пожал плечами.

— Мои все вымотались.

— И мои тоже, — вставил Крой. — Еле держатся на ногах.

Можно было подумать, что вся война — это соревнование в том, кто из них сильнее измучает свой полк.

Полковник Глокта звучно вбросил меч обратно в ножны.

— Мои люди в хорошем состоянии, — сказал он, и Реус почувствовал, что страх стремительно расползается от желудка во все