сосредоточения нежелательных элементов. Год для отделения Хоссбаха выдался действительно беспокойный, да еще через поднадзорную ему территорию начали перемещать польских евреев в «центр переселения» возле станции Аусшвиц. На секунду Кэмпфер представил себе свой будущий кабинет в Плоешти, с картой Румынии на стене, усеянной такими же яркими метками. Плоешти… Вполне естественно, что Хоссбах пытается вести себя нарочито весело, ведь на душе у него совсем другое… Где-то что-то произошло, и теперь Хоссбах не упустит случая напоследок утереть Кэмпферу нос и показать всю свою власть над ним.

— Могу я чем-нибудь быть полезен? — наконец нарушил молчание Кэмпфер.

— По сути дела — уже не мне, а вышестоящему командованию, — задумчиво ответил Хоссбах. — В Румынии возникла небольшая проблема: так сказать, маленькое неудобство

— Да?

— Да. В отдельном подразделении регулярной армии, несущем службу на заставе в Трансильванских Альпах севернее Плоешти, появились потери. Вероятно, в результате действий местных партизан. И тамошний командир хочет передислоцироваться.

— Но ведь это чисто армейские дела. — Кэмпферу начинал не нравиться такой поворот событий. — И они не имеют к СС ни малейшего отношения.

— Боюсь, что имеют. — Хоссбах подошел к столу и взял небольшой лист бумаги. — По приказу Ставки дело передано под контроль обергруппенфюрера СС Гейдриха. Поэтому вполне логично будет передать этот документ вам.

— А почему именно мне?

— Офицер, о котором пойдет речь, — капитан Клаус Ворманн. Тот самый, на которого вы обратили мое внимание еще год или полтора назад из-за его нежелания вступать в партию…

Кэмпфер позволил себе на секунду расслабиться.

— И так как я буду в Румынии, то это дело неминуемо попадет в мои руки? Вы это имели в виду?

— Совершенно верно. К тому же «обучение» в Аусшвице должно было сделать из вас не только отличного коменданта. Вы, наверное, научились там и обращению с местными партизанами… Так что я уверен — вы быстро справитесь с этим заданием.

— Можно мне взглянуть на бумаги?

— Конечно.

Кэмпфер взял протянутый ему лист и обнаружил на нем всего две строки. Он внимательно прочитал их. Потом еще один раз.

— Расшифровка правильная?

— Да. Мне тоже эта формулировка показалась странной, поэтому я перепроверил. Все точно. Кэмпфер снова перечитал донесение:

«Прошу немедленной передислокации. Что-то убивает моих людей».

Тревожный сигнал. Кэмпфер знал Ворманна еще по Первой Мировой как человека удивительной стойкости. Теперь же, в новой войне, уже будучи офицером вермахта, Ворманн несколько раз отказывался вступать в партию, несмотря на многочисленные беседы с ним и постоянное давление начальства. Но все же он был не из тех людей, кто способен бросить позиции, если они уже заняты. Видимо, произошло что-то действительно серьезное, раз он требует передислокации.

Однако больше всего Кэмпфера обеспокоил сам текст сообщения. Ворманн был человеком интеллигентным и точным. Он знал, что бумага пройдет множество инстанций, и поэтому своими словами наверняка хотел сообщить командованию нечто очень важное, не вдаваясь при этом в подробности.

Но что? Ведь слово «убивает» подразумевает человека, совершающего убийство. Тогда почему перед этим словом стоит «что-то»? Может быть, он имел в виду какую-то вещь или животное, или яд, или природное явление? Но какое?..

— Думаю, нет смысла напоминать вам, — прервал его размышления Хоссбах, — что Румыния — наш союзник, а не оккупированная территория. Поэтому там необходимо соблюдать некоторую тактичность.

— Да, я в курсе.

Некоторую тактичность следовало соблюдать и имея дело с Ворманном. Кэмпфер давно уже хотел свести с ним счеты.

Хоссбах попытался улыбнуться, но улыбка вышла весьма плотоядной.

— Мы все здесь, включая и генерала Гейдриха, будем с большим вниманием и интересом следить, как вы справитесь с этой работой… перед тем, как отправиться в Плоешти.

Кэмпфер уловил некоторое ударение на слове «перед» и небольшую паузу, отделившую его от начала фразы. Не оставалось сомнений, что Хоссбах хочет превратить эту короткую поездку в Альпы в своего рода испытание огнем. Кэмпфер должен был ехать в Плоешти уже через неделю. И если за этот срок он не успеет разобраться с проблемой Ворманна, то начнутся сомнения: тот ли это человек, который способен безукоризненно управлять крупным лагерем, сможет ли он должным образом обеспечивать безопасность важного промышленного объекта, и так далее… И тогда уж недостатка в конкурентах не будет.

Чувствуя необходимость немедленно начинать действия, Кэмпфер резко поднялся и направился к вешалке. — Не думаю, что там могут возникнуть особые сложности. Я планирую убыть через час с двумя взводами солдат. Если не будет задержки с самолетом и движение по железной дороге не нарушено, то мы будем на месте сегодня же вечером.

— Вот и отлично! — бодро подытожил Хоссбах и, не переставая ехидно улыбаться, с легкой иронией отсалютовал в ответ Кэмпферу.

— Я полагаю, двух взводов вполне хватит, чтобы позаботиться о нескольких партизанах. — Кэмпфер повернулся и шагнул к двери.

— Да, пожалуй, это даже более чем достаточно… Но штурмбанфюрер СС Кэмпфер уже не слышал этого язвительного прощального замечания своего шефа. Другие слова занимали его голову: «Что-то убивает моих людей».

* * *

Перевал Дину, Румыния.

28 апреля 1941 года

Время: 13.22

Капитан Клаус Ворманн шагнул к распахнутому настежь окну своей спальни и выплюнул в воздух густую белую струю.

Козье молоко — ну и гадость! Для сыра, может, и сгодится, но только не для питья.

Наблюдая за струйкой, которая, рассыпаясь на мелкие капли, падала вниз на добрую сотню футов, Ворманн мечтательно представил себе полную до краев кружку холодного немецкого пива. Единственное, чего ему хотелось сейчас сильнее пива, — так это убраться ко всем чертям из ненавистного замка.

Но делать это было нельзя. По крайней мере, пока. Ворманн расправил плечи — типично прусский жест. Он был выше среднего роста, но его некогда стройное и мускулистое тело в последнее время стало заметно обрастать жирком. Коротко подстриженные темные волосы, широко поставленные карие глаза, нос с горбинкой от перелома в юности и полный набор зубов, так что можно было широко улыбнуться, когда представлялась такая возможность. Серая форменная рубашка расстегнута до пояса, обнажая мягкий круглый животик. Ворманн любовно похлопал его. Слишком много колбасы!.. Когда он волновался или был чем-то расстроен, то