– Откуда ты здесь? – горло девушки пересохло, перед глазами всё ещё стояла плотоядная пасть твари.
– Если скажу, что пришел вернуть Арнольдычу долг, поверишь?
– Нет, – она наконец встала и пошла к лежащему Немцу.
– Ты права, скорее, случайно получилось. Но я рад, что такая возможность представилась. А где этот, молодой? И Брага? И что это за урод в военной форме, которого я пристрелил?
– Всё потом. Сумку медицинскую принеси. И помоги мне.
Немцу туго перебинтовали торс. Он отделался сильным ушибом и поврежденными рёбрами. Но спустя немного времени, шипя и ругаясь при каждом движении, заявил, что сможет идти самостоятельно. Труп военного положили в выкопанную яму, накидали дров, обложили валежником и сожгли. – Зря вы с ним столько времени возились. Надо было его прямо на станции пристрелить, – Хан меланхолично жевал разогретую на огне тушёнку. Его нисколько не смущал смрад человеческого мяса, исходивший от тлеющей поодаль ямы. – Молодой и Брага ни за грош полегли, выходит. Хорошо, что он никого из вас не покусал, а то бы и сами заразились. – Да уж, нам повезло отделаться синяками да трещинами, – Немец тоскливо посмотрел на испорченную винтовку. – Этот гад Щуке чуть руку не сломал. А всё-таки, Хан, как ты тут оказался? – Я решил в лагерь к нашему барыге не возвращаться. Что мне там ловить? Дело-то не сделано. Когда ты ушёл прикрывать наш отход и пропал, я с ними, – он показал на Щуку, – поругался. Ну, думаю, махну к «Кольцу», там, по слухам, земля ещё не сильно сталкерскими сапогами топтана. Может, найду себе работенку. Он снял с пламени алюминиевую кружку с обмотанной бинтом ручкой, чтобы не обжигать пальцы о горячий металл. Щедро сыпанул заварки, кинул щепотку какой-то душистой травы. В воздухе поплыл терпкий пряный аромат. Потом продолжил: – Но не срослось. Местные аборигены ничего толкового не предложили. Зато я поймал на их радиостанции сигнал с научной станции. Да-да, с той самой, «Рассвет-13». Решил сходить, денег заработать. И вот изгиб судьбы, вас по дороге встретил. Как раз оттуда возвращавшихся. – Как раз к раздаче пряников поспел, – закончил за него Немец. – Именно. Ну что, Арнольдыч, мы теперь в расчете за ту короткую спичку? – Считай, что в полном.
Щука отошла в сторону и, сев к ним спиной, стала упаковывать рюкзак. – Куда теперь подадимся? – Хан с шумом отпил из кружки обжигающий напиток. Эта фраза означала, что он снова «в команде», а не сам по себе. – Вернёмся к нашему торговцу, раз товар у вас? – Нет, сперва к «Кольцу», надо дать знать о случившемся на станции. Инкогнито, конечно, – пояснил Немец возразившему было Хану. – И, конечно, свои шкуры подлатать. Есть там у этих аборигенов какой-нибудь "Айболит"? – Был вроде. Фельдшерский пункт или типа того. Стационар тебе организуют, если что-нибудь им «отстегнёшь». – Щука? Ты что об этом думаешь? – окликнул её Хан. Девушка полуобернулась к сидящим товарищам. – Я думаю, что «Кольцо» подождёт. Меня тревожит ситуация вокруг этого вируса. Неизвестно, кто ещё мог подцепить заразу. Научникам срочно нужен имеющийся у нас образец антидота. Не пойдете со мной, отправлюсь одна. Я для себя уже всё решила. – И куда же прикажешь за тобой идти? – восхитился её решительностью Хан. – В Красновку. – Н-у-у-у-у, – Хан что-то прикинул в уме. – А почему бы и нет? Надеюсь, за такой вояж нам что-нибудь обломится от умников в белых халатах. А груз можно и попозже скинуть; после всего, что произошло, заказчик подождёт. Арнольдыч, ты как насчет прогулки? – Не в восторге, если честно. Но она права насчёт заразы и вакцины. Важно дело доделать. Хорошо, что теперь не придётся тащить носилки с тем, кто может в любую минуту «перекинуться» в кровожадного урода. – Да уж, не дай нам Бог такого счастья. Тут хочешь – не хочешь, а надо точку пулей ставить. Лучше умереть человеком, чем жить подобной тварью, – Хан отбил пальцами дробь по карабину и, сощурившись, посмотрел на серое небо. – Дождь вроде собирается? Надо выдвигаться. Щука ничего им не ответила. Она тайком рассматривала небольшую, чуть кровоточащую ссадину на руке. Спрыснула её антисептиком и быстро залепила бежевым, не бросающимся в глаза пластырем. Потом открыла аптечку научника и одним из немногих оставшихся в ней шприцов незаметно ввела себе антидот. «Только бы успеть дойти! Только бы успеть! – подумала она. – Умереть человеком – это, конечно, правильно. Но мне ещё хочется им пожить».
Немцу туго перебинтовали торс. Он отделался сильным ушибом и поврежденными рёбрами. Но спустя немного времени, шипя и ругаясь при каждом движении, заявил, что сможет идти самостоятельно. Труп военного положили в выкопанную яму, накидали дров, обложили валежником и сожгли. – Зря вы с ним столько времени возились. Надо было его прямо на станции пристрелить, – Хан меланхолично жевал разогретую на огне тушёнку. Его нисколько не смущал смрад человеческого мяса, исходивший от тлеющей поодаль ямы. – Молодой и Брага ни за грош полегли, выходит. Хорошо, что он никого из вас не покусал, а то бы и сами заразились. – Да уж, нам повезло отделаться синяками да трещинами, – Немец тоскливо посмотрел на испорченную винтовку. – Этот гад Щуке чуть руку не сломал. А всё-таки, Хан, как ты тут оказался? – Я решил в лагерь к нашему барыге не возвращаться. Что мне там ловить? Дело-то не сделано. Когда ты ушёл прикрывать наш отход и пропал, я с ними, – он показал на Щуку, – поругался. Ну, думаю, махну к «Кольцу», там, по слухам, земля ещё не сильно сталкерскими сапогами топтана. Может, найду себе работенку. Он снял с пламени алюминиевую кружку с обмотанной бинтом ручкой, чтобы не обжигать пальцы о горячий металл. Щедро сыпанул заварки, кинул щепотку какой-то душистой травы. В воздухе поплыл терпкий пряный аромат. Потом продолжил: – Но не срослось. Местные аборигены ничего толкового не предложили. Зато я поймал на их радиостанции сигнал с научной станции. Да-да, с той самой, «Рассвет-13». Решил сходить, денег заработать. И вот изгиб судьбы, вас по дороге встретил. Как раз оттуда возвращавшихся. – Как раз к раздаче пряников поспел, – закончил за него Немец. – Именно. Ну что, Арнольдыч, мы теперь в расчете за ту короткую спичку? – Считай, что в полном.
Щука отошла в сторону и, сев к ним спиной, стала упаковывать рюкзак. – Куда теперь подадимся? – Хан с шумом отпил из кружки обжигающий напиток. Эта фраза означала, что он снова «в команде», а не сам по себе. – Вернёмся к нашему торговцу, раз товар у вас? – Нет, сперва к «Кольцу», надо дать знать о случившемся на станции. Инкогнито, конечно, – пояснил Немец возразившему было Хану. – И, конечно, свои шкуры подлатать. Есть там у этих аборигенов какой-нибудь "Айболит"? – Был вроде. Фельдшерский пункт или типа того. Стационар тебе организуют, если что-нибудь им «отстегнёшь». – Щука? Ты что об этом думаешь? – окликнул её Хан. Девушка полуобернулась к сидящим товарищам. – Я думаю, что «Кольцо» подождёт. Меня тревожит ситуация вокруг этого вируса. Неизвестно, кто ещё мог подцепить заразу. Научникам срочно нужен имеющийся у нас образец антидота. Не пойдете со мной, отправлюсь одна. Я для себя уже всё решила. – И куда же прикажешь за тобой идти? – восхитился её решительностью Хан. – В Красновку. – Н-у-у-у-у, – Хан что-то прикинул в уме. – А почему бы и нет? Надеюсь, за такой вояж нам что-нибудь обломится от умников в белых халатах. А груз можно и попозже скинуть; после всего, что произошло, заказчик подождёт. Арнольдыч, ты как насчет прогулки? – Не в восторге, если честно. Но она права насчёт заразы и вакцины. Важно дело доделать. Хорошо, что теперь не придётся тащить носилки с тем, кто может в любую минуту «перекинуться» в кровожадного урода. – Да уж, не дай нам Бог такого счастья. Тут хочешь – не хочешь, а надо точку пулей ставить. Лучше умереть человеком, чем жить подобной тварью, – Хан отбил пальцами дробь по карабину и, сощурившись, посмотрел на серое небо. – Дождь вроде собирается? Надо выдвигаться. Щука ничего им не ответила. Она тайком рассматривала небольшую, чуть кровоточащую ссадину на руке. Спрыснула её антисептиком и быстро залепила бежевым, не бросающимся в глаза пластырем. Потом открыла аптечку научника и одним из немногих оставшихся в ней шприцов незаметно ввела себе антидот. «Только бы успеть дойти! Только бы успеть! – подумала она. – Умереть человеком – это, конечно, правильно. Но мне ещё хочется им пожить».