Людмила Самарская Борода

От автора:

У моего дедушки Александра Федоровича Белякова тоже был дедушка – Сергей Давыдович Беляков. Про него этот сказ, основанный на реальных событиях в жизни Сергея Давыдовича.

Сергей Давыдович Беляков носил бороду. Красивая была борода, окладистая, настоящая. Сам Сергей Давыдович был роста невысокого и комплекции, честно признаться, небогатырской. А вот борода по «бородиным» меркам, была самая что ни на есть богатырская, какой и должна быть борода – гладкая, густая, ровная. Сергей Давыдович любил свою бороду и гордился ею. Однако никому не рассказывал он, что была она для него как самостоятельное существо со своим нравом и характером. Частенько даже разговаривал он с ней, хвалил, ругал, советовался. Правда, не сразу Сергей Давыдович понял, что борода – она прямо как живая. Не один год прошел, чтобы сроднились и притерлись они друг к другу. Может, это покажется кому-то и смешным, но не раз было такое: возомнит, например, Сергей Давыдович о себе, что, мол, эвон какая борода у меня ладная, прихвастнет кому-либо или даже себе самому, а то и возгордится, когда от кого похвалу своей бороде услышит, попыжится от гордости: «Да уж, борода моя на славу, куда тебе до меня! Вот уж у меня борода так борода, такая борода у кого попало не вырастет!» А тут она, эта самая борода, возьмет да сама по себе, как будто не принадлежит она всецело хозяину своему, какой-нибудь финт выкинет: закудрявится ни к месту, или начнет сохнуть, а то и торчать как пучок соломы в разные стороны в плохо скрученном снопе. В общем, жить начинает какой-то своей жизнью, будто еще и хозяину назло. Бывало и такое, что приходилось сбривать безобразницу – никак не удавалось в порядок ее привести.

Поначалу Сергей Давыдович не задумывался, что с бородой происходит: ну, понесло бороду не в ту сторону, подумаешь! Я ведь ее хозяин – как захочу, так и будет! Захочу – сбрею, захочу – новую отпущу, вырастет, куда денется! Однажды так и было: сбрил! Да только не вырастает она новая!

А без бороды Сергей Давыдович как не в своей тарелке – и сил нет, и настроения, и дело серьезное в руки не идет, да и несерьезное из рук этих самых валится.

Вот тогда-то и возникла у Сергея Давыдовича мысль шальная, смешная – бредовая: «А не наказывает ли она меня, борода-то, за бахвальство мое? Характер, что ли проявляет, воспитывает?» Но сам посмеялся над собой, погладил безбородый подбородок, да и забыл.

Но позже вернулась эта мысль, когда в сердцах пожалился он бороде своей да покаялся: «Что же не растешь ты как прежде, голубушка? Решила бросить меня, хвастуна пустоголового? Пустобородым навсегда оставить?»

Борода как будто услышала мужицкие чаяния – выросла шелковая, крепкая, волосок к волоску. Ну, как тут не поверить, что борода, оказывается, не простая, а с характером? Прихвастнул да на свой счет приписал не свои, а бороды достоинства – наказала, а раскаялся – простила.

Стал Сергей Давыдович словами да мыслями по отношению к бороде своей не бросаться. дружить с ней, да и дело на лад пошло – не стала больше борода финты выкидывать. Мало того, понял Сергей Давыдович, что борода его как баба: капризная, упрямая, свой характер и гордость имеет, но если к ней с добром и лаской, то тем же ответит, не обидит. Понял Сергей Давыдович еще одну вещь забавную: бороды, как люди, тоже бывают мужской и женской породы. Но его красавица была женского полу это точно, чувствовал он это. И надо отдать бороде должное: к другим женщинам своего хозяина не ревновала. И многому научила – и терпимости и уживчивости и настойчивости. Силы давала, терпения и стойкости в сложные времена: погладишь бороду – как будто сил наберешься. Веселья и остроумия тоже хватало от нее: из-под бороды и улыбка мягче и смех раскатистей. Внукам забава: как руку в неё внучок засунет, то обязательно там прибаутку какую найдет! А уж на баб-то как хорошая борода действует: сразу они своим чутьем понимают, кто в доме хозяин!

Жена у Сергея Давыдовича, Февронья Никитична, была строгая. Да и как без этого – четыре невестки в доме, без строгости никакого порядка не будет. Невестки, понятное дело, все разные, у каждой свой характер. Поначалу, конечно, как только в дом приходят, прячут они его от Февроньи, покладистыми кажутся, но это ведь все только на время, чтобы Февронья успокоилась, что ее главной считают. А ему, Сергею Давыдовичу, свою Февроню тоже надо в строгости держать, кулак не распускать, но капризам иногда и потакнуть можно.

Так думалось Сергею Давыдовичу, и казался он себе немного мудрее и счастливее других мужиков, и все благодаря бороде своей. Знал-то он о жизни и о бабах чуть больше, чем другие мужики, особенно безбородые.

Вот так и жил Сергей Давыдович со своей бородой в мире и согласии ни много – ни мало долгих 45 лет. Был он мужик бойкий, веселый и энергичный. Ни один праздник деревенский без него не проходил. Свадьбы, крестины, праздники урожая, а уж тем более масленица с ее широкими гуляньями и веселыми глупостями да кулачными боями. Бились стенка на стенку по возрастам: сначала дрались мальцы лет 10-14, после них – неженатые юноши, потом стенку ставили взрослые, а уж под конец – деды внукастые (те. внуков имеющие), которым уже за 50. Сергей Давыдович всегда, во все возрасты ходил на бои, бился на кулаках, честь деревни защищал – как без этого!

В тот год было Сергею Давыдовичу уже за 70. Говорила Февронья:

– Дед, угомонись уже, не позорь седины, какие тебе бои?

– Ладно, – отвечал ей дед, – посмотрим, кого там Прилепы от своих выставят!

Бои с жителями соседнего села Прилепы были всегда очень принципиальными, испокон веков Черновцы доказывали соседям превосходство кулака и духа.

На масленичные гулянья шли всей семьей с детьми и внуками, веселье всегда устраивали на славу. Любил Сергей Давыдович со своей Февроньюшкой пройтись по торговым рядам, разносолами уставленными, над скоморохами посмеяться, водочки выпить, поплясать в веселой толпе. Все красивые, бабы нарядные, весело!

Кулачные бои – всегда к вечеру, под конец праздника. А уж потом прощения за все просить.

В кулачных боях обязательные правила есть, придерживаться их – незыблемый закон и дело чести, несоблюдение правил жестоко наказывалось. Задача каждой стороны состояла в том, чтобы обратить сторону противника в бегство или хотя бы заставить отступать. Правила были простые и, можно сказать, «человечные»:

– Нельзя было бить в висок (за это был казнен купец Калашников, который так убил опричника Кирибеевича);

– "Дерись-дерись, а за тычком не гонись". Драться тычком (короткий прямой удар) считалось зазорным. Удары наносились круговые – руками (кулаками и локтями), тазом и