в чём не бывало сообщила матери удивительную новость. Видишь ли, миссис Дарлинг нашла на полу в детской какие-то листья, которых там, конечно, не было, когда дети ложились спать. Миссис Дарлинг ломала себе голову над тем, откуда они взялись, как вдруг Венди снисходительно улыбнулась и сказала:

— Ну конечно, опять этот Питер!

— О ком ты, Венди?

— Противный мальчишка! Никогда не вытрет ноги, — вздохнула Венди. Сама она была очень аккуратна.

Она спокойно объяснила, что по ночам Питер прилетает иногда в детскую и, усевшись на спинку кровати у неё в ногах, играет на дудочке. Надо тебе сказать, что Венди никогда не просыпалась ночью, так что непонятно, откуда она это знала, — просто знала, и всё.

— Чепуха, дорогая! Чтобы войти в дом, нужно постучать.

— По-моему, он влезает в окно.

— На третий этаж?!

— Ты ведь нашла листья у окна, мама?

Да, ничего не скажешь, листья и правда лежали у окна. Миссис Дарлинг не знала, что и подумать, а Венди всё было понятно. Не могло же ей это просто присниться!

— Доченька, — вскричала миссис Дарлинг, — но почему ты раньше мне ничего не сказала?!

— Забыла! — весело бросила Венди. Она торопилась завтракать.

Нет, конечно, всё это ей просто приснилось!

Да, но под окном лежали эти листья…

Миссис Дарлинг внимательно их рассмотрела. Они были сухие и хрупкие, но миссис Дарлинг была совершенно уверена в том, что в Англии деревьев с такими листьями нет. Со свечой в руке она осмотрела весь пол в детской, ища следы таинственного посетителя. Она залезла кочергой в дымоход и простукала стены. Она измерила бечёвкой расстояние от окна до земли — тридцать футов^[3], а водосточной трубы, чтобы взобраться наверх, около окна не было.

Ну конечно, Венди всё это просто приснилось!

Но нет, это был не сон. На следующую ночь произошли необычайные события, подтвердившие её слова. С них-то всё и началось.

Вечером дети, как всегда, лежали в постелях. У Нэны этот день был выходной, и миссис Дарлинг сама искупала ребят и уложила их спать. Она спела им колыбельную, и один за другим они ускользнули от неё в страну сна.

Всё было так тихо и спокойно, что собственные страхи показались ей смешными. Она уютно устроилась у камина с рукоделием. Ей было тепло у огня; в комнате, слабо освещённой тремя ночниками, стояла тишина, и вскоре шитьё выпало у неё из рук. Она задремала.

И тут окно в детской распахнулось, и в комнату прыгнул мальчик. Вместе с ним влетел какой-то странный огонёк, не больше твоего кулака. Он заметался по комнате, словно живой, и этот огонёк, по-моему, и разбудил миссис Дарлинг.

Она вздрогнула и проснулась. Увидев мальчика, она почему-то сразу поняла, что это Питер При. Если бы в комнате в эту минуту были ты, или я, или Венди, мы бы увидели, что он был чем-то похож на поцелуй, прятавшийся в уголке рта у миссис Дарлинг. Он был очень хорош собой. Платье ему заменяли высохшие листья и берёзовый сок, а зубы у него (нет, ты только подумай!) были все, как один, молочные. Они так и сверкали! Увидав взрослую, он заскрежетал на неё этими своими жемчужинками.

Глава вторая ТЕНЬ

Миссис Дарлинг вскрикнула. И тотчас же, словно в ответ на звонок, дверь распахнулась, и в детскую вбежала Нэна — она вернулась домой после выходного. Нэна зарычала и бросилась на мальчишку, но тот быстро выпрыгнул в окно. Миссис Дарлинг слова закричала — на этот раз от страха: она боялась, что он разобьётся о тротуар. Она выбежала на улицу, но там его не было; она поглядела вверх, но не увидела ничего, кроме маленькой звёздочки, которая, как ей показалось, падала с неба.

Миссис Дарлинг вернулась в детскую и увидала, что Нэна что-то держит во рту. Это была тень Питера Пэна. Сам-то он ускользнул от Нэниных зубов, но тень его не успела. Окно захлопнулось, и тень осталась в комнате. Можешь не сомневаться, миссис Дарлинг оглядела её со всех сторон, по тень оказалась самой обыкновенной.

Нэна тут же решила, как с ней поступить. Она вывесила тень за окно, подумав про себя: «Конечно, он скоро явится за нею. Пусть она висит здесь на виду, тогда он легко её достанет, не потревожив детей».

Жаль только, что миссис Дарлинг не могла ее там оставить. Тень была очень похожа на неглаженое бельё, из-за неё весь дом стал выглядеть неряшливо. Миссис Дарлинг хотела показать тень мужу, но он как раз в это время подсчитывал, во сколько обойдутся зимние пальто для Джона и Майкла. Чтобы сохранить ясность мысли, он обвязал голову мокрым полотенцем, и мешать ему сейчас было бы просто непростительно! Кроме того, миссис Дарлинг прекрасно знала, что в ответ он только скажет:

— Что ж ты хочешь, если в няньках у детей собака!

Она решила свернуть тень и спрятать её в комод. Пусть полежит там, пока не наступит удобный момент рассказать обо всём мистеру Дарлингу. Ах, лучше б она этого не делала!

Случай представился через неделю, в пятницу. Ну конечно, это случилось в пятницу, недаром пятницу называют тяжёлым днём. Этой пятнице суждено было стать незабываемой для всей семьи.

— Ах, почему мы были так беспечны! — не раз говорила потом миссис Дарлинг мужу. — Ведь это была пятница!

А Нэна сидела по другую сторону от миссис Дарлинг и держала её за руку.

— Нет, нет, — неизменно отвечал мистер Дарлинг, — это я во всём виноват, я, Джордж Дарлинг! Mea culpa, mea culpa!^[4]

Недаром он учил в школе латынь.

Так они сидели длинными вечерами, перебирая мельчайшие подробности этого рокового дня.

— Зачем только мы пошли в гости в дом номер двадцать семь! — вздыхала миссис Дарлинг.

— Зачем только я вылил лекарство в Нэнину миску! — сокрушался мистер Дарлинг.

«Зачем только я не притворилась, что лекарство вкусное!» — говорили Нэнины глаза.

— А всё моя любовь к развлечениям, Джордж!

— А всё моё роковое чувство юмора, дорогая!

«А всё моя способность расстраиваться по пустякам, дорогие хозяева!»

И тут всегда кто-нибудь из них начинал рыдать. И Нэна при этом неизменно думала: «Да, конечно, не следовало им брать в няньки собаку!»

И не раз мистер Дарлинг сам утирал Нэне слёзы.

— Нет, но каков негодяй! — восклицал мистер Дарлинг.

И Нэна вторила ему оглушительным лаем.

Но миссис Дарлинг никогда не ругала Питера. Что-то в правом уголке её рта мешало ей это сделать.

Так они и сидели в пустой детской, с грустью вспоминая всё, что случилось в тот вечер. Начался он обыкновенно, совсем как сотни других вечеров. Нэна приготовила воду, чтобы перед сном выкупать Майкла, и понесла его на спине к ванне.

— Не хочу я спать! — кричал Майкл. Он